Пожиратели крови - [11]

Акхан был уверен в силе удара своих старых войск, и не ошибся. Лошади, врезавшись в шеренги тольтеков, проложили глубокую брешь, в которую хлынули остальные солдаты. Все смешалось. Конские ноги, красные тела, коротко остриженные гребни на шлемах атлан и пышные перья в прическах тольтеков, перекошенные нечеловеческой злобой лица его воинов и искаженные звериными оскалами человекоподобные маски дикарей.

Акхан рубил направо и налево, прокладывая себе дорогу к небольшому холму, с которого он мог оглядеть поле. Принц видел, что его неумелая, плохо обученная армия все же разбила ряды тольтеков в нескольких местах и, хлынув в образовавшиеся бреши, завертела водовороты боя уже на самых подступах к лагерям противника.

Отсюда, с земли, казалось, будто сплошная мешанина битвы идет на всем пространстве долины, но принц хорошо знал, что это не так. Стоит ему въехать на возвышение и оглядеться, как картина боя представится совсем иначе. Акхан видел, что сквозь ревущую, визжащую, орущую и стонущую толпу сражавшихся к нему пробиваются офицеры. Им нужны были четкие команды, ему — возможность их отдавать.

Но проклятый холмик весь был покрыт дерущимися. Акалель уже развернул коня и направил его вперед, прямо по телам, когда почувствовал, что старый боевой товарищ стал оседать на задние ноги и как-то нелепо задергал головой.

— Проклятье воронов! — выругался принц. Он увидел, как из-под брюха его коня выскользнула красная фигура тольтекского воина в изодранной ягуарьей шкуре. Дикарь сзади подсек ноги коню Акхана, и теперь акалель неудержимо падал в кровавое месиво на земле.

Перекинув правую ногу через спину лошади, принц соскочил вниз, но тут же поскользнулся на чьих-то растоптанных мозгах вперемешку с перьями и зубами. Он рухнул лицом вниз, а сверху на него осела туша коня.

— Проклятье Бел! — прохрипел Акхан, с трудом потянулся вперед и поднял голову, но увидел над собой тяжелую боевую булаву с нефритовым навершьем, занесенную для удара. В тот же миг принц, отшвырнув собственное оружие, с силой дернул на себя широко расставленные босые ноги противника. Тольтек упал на спину, и пока он барахтался среди нагроможденной кучи трупов, акалель успел вытащить свое тело из-под придавившей его лошади.

Уже в следующую минуту враги, тяжело дыша, стояли друг против друга. Акхан чувствовал, что его ноги после сильного удара о землю разбиты. Тольтек вытирал со лба кровь, накатывавшую ему на глаза. Еще один глубокий вдох, и оба ринулись вперед. Первые же удары принца дикарь отбил играючи. Зато неожиданный выпад нефритовой булавы тольтека едва не достиг цели, и Акхан с трудом успел отскочить назад. «Проклятое плечо! — думал принц. — Я же не чувствую оружия…» Следующий удар тольтека заставил акалеля попятиться. «К черту! Ко всем чертям!» — Акхан резко перебросил меч в другую руку и начал наступать, нанося противнику град ударов. Вот теперь он ощущал уверенность. «Мальчишка. — шипел себе под нос принц. — А вот это тебе как?» Но, не смотря на душившую командующего ненависть к красному выродку, убившему его коня, принц не мог не оценить ловкости врага. Бой с этим дикарем доставил ему настоящее наслаждение, а молниеносно сыпавшиеся удары были и новы, и непривычны.

Акхану удалось нанести тольтеку несколько ран в бедро и предплечье, сам он пока оставался неуязвим. Однако при падении он ударился грудью, и теперь акалель чувствовал, что начинает задыхаться. Дыхание же его врага оставалось ровным, он мог продержаться еще долго. Принц решился на последний выпад. Он резко рванулся вперед и всей тяжестью своего тела привалил противника к земле. При этом удар тольтекской булавы пришелся по косой, и остро обломившийся конец каменного шестигранника рассек принцу кожу на ноге от самого бедра до колена.

Боли Акхан не почувствовал, хлынувшая из раны волна теплой, мягкой крови была почти приятна. В тот же миг он ощутил солоноватый привкус на губах. Это отчаявшийся противник саданул ему кулаком свободной руки в лицо, но удар вышел слабым, и акалель только откинул голову. Он потерял меч и теперь душил своего врага, сомкнув руки на его шее. Принц хорошо видел совсем еще молодое, перекошенное звериной ненавистью лицо воина.

Как будто со стороны Акхан услышал собственный хриплый смех, переходящий в кашель. Разбитая грудь не давала глубоко вздохнуть, и принц с ужасом понял, что его хватка на горле тольтека не усиливается с каждой минутой, а, наоборот, слабеет. Из последних сил акалель навалился на врага, одной рукой запрокинул ему подбородок, не позволяя вырваться, а другой потянулся за коротким кинжалом, который должен был еще висеть на поясе. В это время тольтек выгнул одну ногу и ударил принца коленом в пах. Акхан инстинктивно разжал ладони, и враг вырвался из смертельного плена.

Противники грозили вновь очутиться на ногах друг перед другом, однако на поле боя что-то произошло: справа в ряды сражающихся вклинились новые силы, и на узком пятачке у подножия холма опять стало не продохнуть. Ряды отступавших тольтеков потеснили сражающихся, и Акхан, нанося и отбивая удары со всех сторон, потерял своего врага.