Пожароопасный период - [6]

Машины от коня шарахались.

Но это был последний осколок вероятных событий, что произошли в те полчаса моего вещания на район и Городок.

4

А Городок полон разговоров и слухов. Говорят о разном. Выделю наиболее глобальное. Но стоит уточнить, что описываемое время – год наиболее сильной активности солнца, а космические ракеты понаделали в атмосфере столько дыр, что удивляться и не верить нельзя.

Первыми, как это ни странно, колокольный радиогром услыхали на полевом стане деревни Травкино механизаторы. Там еще весной один смышленый человек из дирекции совхоза предложил повесить на столбе громкоговоритель, чтоб труженики, обедая-ужиная, одновременно впитывали и политические события.

И вот над головами бухнуло раз, потом другой, потом третий. Померещилось, что это Москва дает точное время – семнадцать часов по-местному. И значит, решили мужики, до закрытия винного магазина осталось всего ничего. Комбайнеры кинулись к комбайнам, трактористы завели тракторы, шоферы – грузовики. И вся армада техники, дымя и подпрыгивая на ухабах, ромбовидным строем двинулась к деревенскому гастроному.

О, эти степные версты! Далеко-далеко виден шагающий степной дорогой человек, а уж техника, а уж «степные корабли» и подавно! Приметили и разгадали смысл этого движения на полевом стане села Безлобово, тоже двинулись. Безлобовских распознали в Кутырево, тех – в совхозе «Караульном». А за Караульным – эвон еще сколько селений и станов. И понеслись, газуя и дымя. Глянешь из-под руки: монголо-татарское нашествие. Но наступали свои – российские!

Американцы же, как настойчиво уверял потом Пашка Алексеев, рассудили по-своему, по-империалистически. Навели с военных спутников сильные телескопы: русские проводят необъявленные маневры войск на юге Западной Сибири! Президент срочно отозвал с Ближнего Востока госсекретаря, делающего там «политику выкручивания рук и завинчивания гаек». Приказал развернуть корпус быстрого реагирования, привести в готовность номер один противоспутниковое оружие. Челночной политике дали отбой, началась политика канонерок.

Ну, Пашка!

Правда, в Травкино ничего этого не знали. Не знали в Безлобово, не знали в Кутыреве, в Караульном селе – подавно. А техника продолжала свой дружный марафон туда, где блистал стеклом и бетоном, недавно отстроенный шабашниками, травкинский магазин товаров повседневного спроса. На крыльце магазина от скуки торчал Вася-электрик. Он сплевывал сквозь выщербленный во вчерашней картежной потасовке зуб и думал, что теперь обязательно поставит золотой. Он и приметил несущуюся к деревне кавалькаду, по выхлопным газам определяя, что два комбайна и «Беларусь» вот-вот сойдут с дистанции. Первой завиляла красная «Нива», потеряв колесо, завалилась набок. Сунулась в кювет вторая, подняв облако пыли. «Беларусь» еще выдыхал в небо живые колечки дыма, но тракторист уже выпрыгнул из кабины, безуспешно догоняя пешим порядком вырвавшихся вперед.

А колокольный бой будоражил и взбадривал Травкино. Одна старуха решила, что отменили закон, отделивший когда-то церковь от государства, бухнула в корыто борова полведра браги, перепутав на радостях с комбикормовой мешанкой. Боров наелся и уснул до второго пришествия. Кто-то выставил репродуктор на улицу – в Травкино дурная манера выставлять! – смышленый человек из дирекции подумал, что наши полетели к звездам, кинулся в честь новой научной победы писать лозунг, призывающий ударно провести предстоящую уборку урожая.

Электрик Вася натянул было краги, чтоб на мотоцикле подбросить обесколесивших в степи мужиков, но, глянув на часы, решил, что дойдут сами, есть еще запас времени.

Мощные уловители радиосигналов во всех точках планеты, особенно те, что оснащены японской техникой, способной отделять помехи, уловили среди колокольной вакханалии и обрывки фраз: «шалить с огнем», «пороховая бочка», «напряжение на жучок». Уловили и срочно расшифровывали.

«Положение в мире сделалось нестабильным, – рассказывал Пашка, – два африканских государства объявили друг другу войну. Где-то готовился переворот, грозя установить военную диктатуру».

В самом же районном Городке, где несколько попривыкли к безобразиям церковников, события протекали спокойней. Но. Командир военной части полковник Бобров объявил на всякий случай учебно-боевую тревогу. И солдаты расчехлили стволы гаубиц. Но. Заместитель председателя горсовета Кныкин позвонил в механизированную колонну и в запальчивости потребовал выслать пять самых мощных бульдозеров с тросами, чтоб разрушить «гнездо дурмана». Бульдозер завели только один – кончился лимит на горючее, – нашли и трос, но сам бульдозерист Николай Редикульцев (фамилию эту надо запомнить!) ехать разрушать отказался.

– Это памятник архитектуры. Там и доска установлена! – решительно сказал Коля.

Кныкин, задернув шторки служебной «Волги», велел везти его к церкви. (Он еще кипел!). Там он послал на разведку шофера. Тот, притворяясь верующим, окрестя лоб и бросив калеке под аркой полтинник, проник на территорию, подтвердил, что «храм охраняется государством». Кныкин махнул рукой и велел везти его на дачу.