Пожар страсти - [40]

– И еще есть пальмы, – добавил Джерри. – Дома у нас они не растут. А когда ты приедешь, мама?

– Скоро, – сказала Гиацинта и уточнила: – Постараюсь приехать скоро. А теперь можно мне поговорить с дядей Арни?

– Я знаю, о чем вы хотите спросить, – сказал Арни. – Все отлично, поверьте. Я бы сообщил, если бы это было не так.

– А вы можете сейчас разговаривать?

– Да, Джеральд еще в офисе. Я ушел после обеда и заглянул сюда, чтобы оставить ему кое-какие бумаги. Поверьте, все хорошо.

– Только скажите, они скучают по мне?

– Постоянно спрашивают: «когда». Однако довольны и заняты делом.

– Я думала о Дне благодарения. Что, если я приеду и повидаюсь с ними в отеле? Я не хочу появляться в том доме.

– Понимаю. Подумаем, что можно сделать. И помните – я с вами.

– Благодарю вас, Арни.

После телефонного разговора Гиацинта поплакала, затем взяла себя в руки и вновь обратилась к газете, в которой, впрочем, не нашла ничего интересного. Войдя в осиротевшую студию, она молча постояла, разглядывая свои работы. Ее последняя работа запечатлела Францину и Эмму, сидящих на садовой скамейке перед кустом жасмина. Подобные вещи хорошо удавались импрессионистам. Гиацинта, конечно, не сравнивала себя с ними. И все же, критически оценив свою работу, пришла к выводу, что картина написана неплохо. Даже, пожалуй, хорошо.

Однако при нынешних обстоятельствах Гиацинту не посещало вдохновение. Конечно, она вернется к этому! Но только не сейчас.

Спустившись вниз, Гиацинта поставила диск с фортепианной музыкой и легла на диван, хорошо понимая, что слишком много лежит, то погружаясь в дрему, то пробуждаясь, пытаясь побороть свои страхи и выбраться из трясины.

Было прохладно. Скоро придется топить. При мысли о долгой и мрачной зиме Гиацинте стало еще холоднее. Она поднялась и пошла к шкафу в зале, где лежала бабушкина шаль. Накинув ее на плечи, Гиа снова легла. Под звуки ноктюрна она вспоминала, какие свитера, пледы и платьица для Эммы связаны бабушкиными руками.

И вдруг ей вспомнилось нечто другое. «Мы так и не сходили за тем платьем в Париже, – подумала она. – Очень славное было платье, с розами впереди, и к нему так подходили розовые туфли». Гиацинта помнила платье вплоть до мельчайших деталей. Чуть-чуть терпения – и она сошьет такое платье для Эммы.

В свое время Гиацинта шила одежду для кукол и знала, как к этому подступиться. Будь у нее швейная машинка, она сделала бы это за один день. Но машинки нет, да и французское платье было ручной работы. Значит, нужно вырезать каждый листок и лепесток и незаметными стежками пришить розочки к белому льну. Это будет своего рода произведением искусства.

Работая по несколько часов в день, Гиацинта закончила платье через неделю. Она с удивлением осознала, что оно поглотило все ее внимание, как некогда поглощала живопись.

Теперь Гиацинта решила, что возьмет это платье с собой, когда поедет во Флориду – вероятно, на День благодарения. Арни обещал ей помочь, и он подготовит визит. Джеральд не станет чинить этому препятствия. Францина как-то говорила, что тоже собирается навестить внуков. Возможно, они отправятся вместе. Дети любят Францину.

Окрыленная надеждой, Гиацинта взяла с собой платье и пошла в универмаг подобрать подходящую пару туфелек для Эммы, но сразу обнаружила, что здесь нет розовых туфель.

– Очень милое платьице. Где вы его купили? – спросила продавщица.

– Я сшила его сама по образцу того, которое видела во Франции.

– Сами? Сколько же труда вы на него потратили! Мне бы хотелось показать его миссис Рейнполдс. Не возражаете?

– Ничуть. – Как было приятно – после столь длительного затворничества поговорить хоть несколько минут с кем-то, кто не задает неприятные вопросы.

– Это просто замечательно! – воскликнула миссис Рейнполдс. – Мне хочется, чтобы его увидела одна покупательница. Она ждет в офисе мистера Миллера. Я попрошу ее выйти, если вы располагаете временем.

Времени у Гиацинты было сколько угодно. На покупательницу, которую звали Салли Додд, молодую красивую женщину в черном, платье также произвело большое впечатление.

– В нем есть характерный французский шарм. – Сделав шаг назад, она окинула платье внимательным взглядом. – Очень интересное! Вы понимаете, что такое платье могут носить люди любого возраста? Не задавались мыслью сшить такое же платье для взрослых?

– Нет.

– А если бы я заказала такое платье для себя?

– Ну, даже не знаю. Я ведь не профессионалка…

Но женщина проявила настойчивость.

– Оно очаровало меня. Я собираюсь отправиться в круиз и была бы рада иметь такое платье.

Гиацинта была не только удивлена, но и польщена. А почему бы нет? Вечера такие длинные…

– Ладно, – сказала она. – Хотя я и не собираюсь заниматься этим впредь.

– Я хорошо заплачу вам. У меня такой же размер, как у вас, номер восемь.

Гиацинта посмотрела на свою старенькую твидовую юбку.

– Да, у меня тоже восьмой размер.

– Отлично. Я просто поражена. Вы запишете все данные, миссис Рейнполдс? Адрес и прочее. Извините, я вижу, появился мистер Миллер. Не хочу заставлять его ждать.

– Мистер Миллер, – объяснила миссис Рейнполдс, – работал в магазине в Оксфилде, но затем ему поручили руководить всеми шестью магазинами. Очень толковый молодой человек. И везучий. Полагаю, при любых переменах в этом мире компания Р. Дж. Миллера останется на плаву.