Пожар любви - [22]

Джей Кей уже почти доказал отцу, что способен на многое, когда у того случился сердечный приступ и он внезапно скончался. Мать Джей Кея и его сестры Вики умерла, когда они были еще совсем маленькими. Теперь они остались одни. Джей Кей не слишком хорошо справлялся со своим горем. Случалось, что он выпивал лишнего. Лучшим средством, чтобы забыться, стали археологические раскопки. Все остальное время он, стараясь заглушить грусть, проводил в «Древностях» (такое название он дал старому отцовскому магазину «Антиквариат Митчелла»), упорно пытаясь превратить их в самую новаторскую и ходовую галерею в городе.

Джей Кею было дано многое: талант, блеск, любознательность, творческие возможности. В свои двадцать три он уже стоял на пороге большого коммерческого успеха. Уроженец Хьюстона, Джей Кей знал всех, кто хоть что-нибудь значил, и многих из тех, кто ничего не значил. Он вращался среди завсегдатаев «Корк-клуба», которые ездили отдыхать в Палм-Бич, катались на лыжах в Вайле и летали в Лос-Анджелес запросто потолкаться среди кинозвезд. В университете он обсуждал свои идеи с приятелями, на раскопках набирался знаний у всемирно известных археологов и антропологов. Джей Кей всегда верил, что ему удастся поймать удачу за хвост.

Пока он ел, поглядывая на Арлетту, ему пришло в голову, что в ее глазах светится та же уверенность. Джей Кей не сознавал, пьян он или нет, но ему вдруг показалось, что эта девушка создана для него. Ему нравилось, как она уверенно привела его в чувство, справилась с его икотой, как старалась угодить ему, произвести на него впечатление. Ему все это нравилось… очень.

— Хочешь еще тостов или что-нибудь другое? — спросила она.

— Нет, спасибо, хватит. — Он чувствовал себя почти трезвым. — Скажи мне, Арлетта Герберт, ты бывала в «Корк-клубе»?

В темных глазах Арлетты блеснули огоньки.

— Это в отеле «Шемрок»?

— Да, там.

— Никогда.

— А хотела бы пойти?

— Конечно.

— Со мной?

Арлетта положила руки на стойку и наклонилась к нему так низко, что он невольно увидел ее грудь во всей красе. Ее темные рубиново-красные губы раскрылись в чувственной гримасе. Обдумывая его приглашение, она облизывала верхнюю губку.

Джей Кей почувствовал, как у него на лбу выступили капельки пота. Потом ощутил, что брюки оттопырились. Никогда еще ему так не хотелось прикоснуться к женщине, как сейчас. Он еле сдержался, чтобы не дотронуться до груди Арлетты. Казалось, его повесили между небом и землей.

— Ну? — Голос дрогнул, а желание разлилось по всему телу, переполняя его и душа слова в горле.

— Мне надо подумать, — ответила Арлетта низким гортанным голосом, звук которого только усилил в нем желание.

— По-пожалуйста!

Она снова низко наклонилась к нему. Ее лицо придвинулось так близко, что они почти касались друг друга носами. Джей Кей чувствовал, что у него поднялась температура. Теперь в его теле определенно не осталось ни грамма алкоголя. Жар становился нестерпимым.

Арлетта наморщила губки, почти касаясь ими его рта.

— Обсудим это, когда ты в следующий раз придешь сюда. Мне бы хотелось пообщаться с тобой, когда ты трезвый.

— Я… Мне кажется, я уже трезвый.

— Конечно, дорогуша. — Выпрямив одну руку, потом вторую, Арлетта отодвинулась от него, тряхнув при этом сперва одной грудью, потом другой, и посмотрела на него сверху вниз как на самую ничтожную козявку.

Джей Кей восхищенно глядел на нее. Она устанавливала правила. Она была идолом. Он — идолопоклонником.

Заведя руки за спину, Арлетта развязала фартук, потом повернулась к нему спиной и исчезла на кухне.

— Э-эй! Подожди! — Джей Кей соскочил со стула, но второпях зацепился за что-то и неуклюже шлепнулся на пол.

Шоферы, которые сидели у другого конца стойки и наблюдали за ним, расхохотались.

— Будь осторожен, парень! Это смертельно!

— Ха! Лучше остановись сейчас, пока не случилось что-нибудь похуже! — произнес шофер в красной ковбойке, добродушно похлопывая рукой по стойке.

Джей Кей отмахнулся от их предостережений и ринулся за стойку, все еще надеясь догнать Арлетту, но ее нигде не было видно. Повар попытался остановить его, размахивая сковородкой для блинов, но его оружие не помогло.

— Выйди из кухни! Она ушла. Вернется завтра вечером. А теперь убирайся отсюда! — Он выпихнул Джей Кея через дверь в зал для посетителей. — Господи Иисусе! Не понимаю, что она делает с вашими штанами, парни? Убирайся немедленно!

Джей Кей оставил двадцатидолларовую бумажку за свою еду, которая стоила один доллар восемьдесят центов, попросив другую официантку передать деньги Арлетте.

— Скажи ей, что я обязательно приду еще.

— Конечно, дорогуша, — ответила тридцатипятилетняя рыжеволосая женщина. — Все вы так говорите, — добавила она, засовывая бумажку к себе в карман, когда Джей Кей направился к двери.

В течение последовавших трех месяцев Арлетта потчевала его душераздирающими рассказами, начиная со зверств своего отца и кончая предательством Анжелики. Кое-что из того, о чем она говорила, было правдой, но большую часть составляли выдумки. Она так и не сказала ему точно, сколько у нее братьев и сестер, зато сообщила, что вся семья умерла. Она уверяла, что любит его, и разжигала в нем желание.