Поздравляю со смертью - [53]

Я даже не заметила, как стала добавлять к репликам слово «верно», заразившись от Жана. Что ж, спасибо ему за лайфхак, потому что с «верно» даже Федор Алексеевич не мог поспорить.

— Хорошо, поехали.

* * *

— Ну что? Перепутала я, да?

— Прекрати ерничать, — сморщился Филиппов, застав ту же картину, что и я четыре дня назад — сгоревший дом под номером 33, что на улице Новой.

— А я говорила, но ты никогда меня не слушаешь! Это он убийца!

— Господи, Инесса, тебя послушать, то у тебя открытки убивают, то старик из усадьбы, то грибник из деревни. Да, он дал нам номер дома, который сгорел, но этому должно быть какое-то рациональное объяснение, и не факт, что оно связано со смертью Аллы.

Я обиженно замолчала, но когда Федор двинулся к соседям, я поспешила за ним. Все-таки разгадка была мне интересна так же, как и ему.

— Добрый день, — крикнул Федор через забор копающейся на грядке старушке. — Не подскажите, как найти Никиту Сергеевича?

— Ась? Никиту? Кого?

— Да, Никиту Сергеевича! Боже, — добавил он для меня, — она, похоже, глухая.

К счастью, в этот момент из дома вышел мужчина моложе нее, возможно, сын. Мой спутник теперь адресовал этот вопрос именно ему.

— Сергеича? Конечно, знаю. Его дом-то вон он, — показал он рукой, откуда мы пришли. — Сгорел две недели назад. Скитается по соседям и друзьям. Сейчас, насколько знаю, с Тимохой живет. Это двадцать пятый дом по этой улице.

— Спасибо. — Федор выразительно на меня посмотрел, дескать, говорил же я, что есть объяснение.

— А вдруг это не он? — прочитав его мысли, парировала я.

— Да, здесь полно Сергеичей, у которых дома горят.

— А тот вообще не Сергеич, просто им прикинулся!

— Вот признайся, ты из духа противоречия споришь. Ну зачем тому грибнику из леса притворяться другим человеком?

— Чтобы его не нашли, потому что именно он убил Аллу.

— Как именно? Не думаю, что у рандомного деревенского жителя есть знания о том, как вызвать у молодой здоровой девушки сердечный приступ.

— Может, он подпольный химик-биолог? — предположила я уже тише.

Федор лишь махнул рукой.

В итоге прав оказался он, а не я. Грибника мы застали по указанному адресу. Сперва к нам вышел двухметровый мужлан в растянутых трениках, тельняшке и накинутой на нее куртке со значком «ВДВ», по всей видимости Тимоша, он слега пошатывался, похоже, успел пригубить (хоть на календаре и не второе августа, но когда настоящего ВДВшника это останавливало?), однако сие не помешало ему понять, что от него требуется, он махнул нам рукой, подзывая, и проводил до нужной комнаты неожиданно длинного дома. Я специально считала двери, и Сергеич обнаружился аж за пятой.

— О! Это вы! — обрадовался он и легким движением руки непонятно откуда достал еще две рюмки, словно фокусник. Видать, из рукава.

— Нет, спасибо, — сдержанно ответил Федор Алексеевич и усиленно пытался не морщиться от брезгливости: алкашей Филиппов страсть как не любил. Я же успела выучить все его жесты, мимику и ужимки, поэтому могла с точностью определить, что значила вот эта конкретная складка на лбу или вот это конкретное мимолетное движение губ, словно он попытался их сжать, но передумал. — Вы не могли бы поехать с нами в отделение?

— Уже? — икнул Смоляков.

Детина уселся на слишком маленький для него табурет, оглядел накрытую «поляну» на столе, будто в первый раз видел, и отчетливо покачал головой.

— Нет, он сейчас не может! Давайте выпьем по одной, а затем…

— Затем может быть поздно. — Федор пристально разглядывал обоих и сделал справедливый вывод, что Никита Сергеевич гораздо трезвее хозяина, у которого он гостит. Но еще одна рюмка, и тот будет не в состоянии давать показания.

— Барышня, присядьте, — предложил мне давешний грибник, указывая глазами на заваленный каким-то тряпьем стул, я, разумеется, отказалась, а затем спросила:

— А почему вы дали адрес сгоревшего дома?

— Как почему? Я ведь там прописан. Это ведь официальный мой адрес, для протокола.

— Мы спрашивали для себя, а не для протокола, чтобы вас быстрее найти в случае чего…

— Так вы же нашли!

В логичности данному аргументу не откажешь, поэтому я прекратила полемику, тем самым признав свое поражение.

Вскоре мы сидели в отделении и практически под диктовку Федора писали где, когда и при каких обстоятельствах пропали улики и была найдена красная куртка.

— Филиппов, у нас и без твоих красных курток дел по горло, — фыркнул один мужик, но потом просто вздохнул и вышел из помещения. Другие относились к нам более лояльно, понимая, что их бывший сотрудник просто хочет справедливого отмщения за смерть дочерей. Однако было видно, что наши рассказы никого особо не впечатляют, да еще и подкладывать показания пришлось задним числом — якобы мы их дали в тот же день, когда приезжала бригада на поляну за деревней, что тоже многих не радовало. Уж не знаю, за какие ниточки дергал Федор и какие взятки давал.

— Что там с камерами, Вить? — спросил Федор у молодого парня, сидящего в углу.

— Камеры только на въезде в Товарищево, это следующая деревня за вашей. Объект проезжал в 22:23, как он и говорил. Можешь сам посмотреть.

— Он один был?

— На камере видно, что он едет один.