Пойти в политику и вернуться - [46]

Каждый день я ходил в Белый дом, пользуясь своим депутатским мандатом, который у меня никто не отобрал. Мне важно было понимать, какая там обстановка, ну и старался вывести оттуда максимум людей. Ходил, конечно, без оружия. Хасбулатов, как мне рассказывали, говорил, что надо меня задержать. Ну и что – не отстреливаться же от своих вчерашних коллег… Как в меня не шмальнули, я даже не знаю, оружия, повторю, было очень много, в том числе в руках совершенно случайных людей. Встречался с Руцким. Почему-то он был в белых носках. Говорю: «Вы что, с ума сошли, Саня?» Он мне: «Дурак, ничего не понимаешь. Мы тут всех задавим». Я – ему: «Ко мне на Лубянку стекается вся информация по регионам. Я тебе откровенно говорю, никто вас ни хрена не поддерживает». Что было чистой правдой. Содержательного разговора с Руцким не вышло. Дыша перегаром, он только матерился.

Это был печальный финал его звездной политической карьеры. Конечно, он потом еще поработал губернатором Курской области, но до высот начала 90-х никогда не поднимался. Хотя в вице-президенты попал достаточно случайно, Ельцин выбирал между Шахраем, Бурбулисом, еще кем-то. Очень хотел занять эту должность Хасбулатов. Екатерина Лахова, по-моему, сыграла решающую роль, она несколько раз ходила к Борису Николаевичу и говорила: «Смотрите, какой красивый, с усами, герой! Женщины за него проголосуют». Выступать Руцкой действительно умел. Вообще не бесталанный человек, мало кто знает, что он прекрасно рисует. Думаю, это война в Афганистане и плен его сильно подломили. Психика была неустойчивая.

С Руцким мы после этих событий долго не виделись. Встретились, когда он уже стал губернатором, а я – председателем Счетной палаты. Потом пересеклись на юбилее у кинорежиссера Никиты Михалкова. Он со своей молодой женой приехал, но всем почему-то говорил: «моя дочка». Я сначала действительно думал, что дочка, пока Тамара меня не одернула – это жена. Ну, Руцкой есть Руцкой. Он такой… Счеты мы с ним не сводили, отношений не выясняли, спокойно общались, не вспоминая прошлого.

А тогда, осенью 93-го, разговор с ним не сложился. В отличие от разговора с Виктором Баранниковым. Летом 1993 года Ельцин отправил Баранникова в отставку, заподозрив в коррупции. Но официальной причиной был инцидент на таджикско-афганской границе, где погибли 25 наших пограничников. Баранников чувствовал себя обиженным, чем воспользовались Хасбулатов с Руцким. Мне казалось, что Баранников попал в эту компанию скорее случайно и его можно перетащить на нашу сторону. Позвонил Черномырдину. Говорю: «Виктор Степанович, давайте я Баранникова вывезу из Белого дома». Черномырдин засомневался: «Не получится». Я все же решил попробовать. Приехал на своем маленьком «вольво» – была у меня, как у первого заместителя министра безопасности, такая служебная машина. Милиционеры, которые охраняли Верховный Совет, не только без лишних слов пропустили, но еще и честь отдали. Как сейчас помню, посидели у Баранникова, чайку попили. Это был бывший кабинет Шахрая, я в нем в августе 91-го много времени провел. Говорю: «Витя, поехали». – «Куда?» – «К Черномырдину». Приехали к Виктору Степановичу на Старую площадь, он Баранникова обнял по-мужски: «Витька, мудила, что ты там связался с этим говном?» И пошел такой хороший русский мат. Баранников расслабился: «Можно позвонить Борису Николаевичу?» – «Да пожалуйста». Телефон прямой, Ельцин сразу ответил. Баранников ему: «Борис Николаевич, извините, ради бога! Это Виктор Баранников. Я с вами. Это ошибка». А дальше он говорит мне: «Сергей, давай я съезжу и заберу Дунаева». Я говорю: «Не стоит». Обращаюсь к Виктору Степановичу: «Не надо ему никуда. Давайте его сейчас в коттеджик отправим, пускай отоспится, отдохнет». Черномырдин меня не поддержал: «Пускай едет». И Баранников поехал. А там уже Дунаев прихватил его, повел к Хасбулатову, и они его морально сломали. И через три дня смотрю – его под ручки ведут в Лефортово.

По-другому бы судьба могла сложиться. Но силы воли не хватило. Человек неплохой был. И умер в 54 года. Сердце. Не удивительно, такое пережить. Ты министр безопасности, генерал армии, а тебя отправляют в СИЗО. И все это видят. С ума сойти можно. Мы с ним встретились потом, когда я уже был директором ФСБ. Жил на служебной даче, на лодочке с собакой плавал по Москве-реке. Охранник говорит: «Вон Баранников идет». Причалили. Вышел на берег, мы с ним обнялись – как дела, как дела… Он говорит: «Борису Николаевичу привет передай». А через месяц его не стало.

Дунаев похитрее был, и все как-то легче пережил. Занимался серьезным бизнесом, завел банк, скупил собственность в Ульяновской области, небедный человек. 9 ноября, когда мы перед Днем милиции собираемся у нынешнего министра внутренних дел Владимира Колокольцева, он приходит как министр внутренних дел. И ничего, совесть не мучает.

В самом конце сентября – начале октября была предпринята еще одна попытка остановить развитие событий по силовому сценарию. Инициативу взял на себя Алексий II. Со стороны президента участвовали Сергей Филатов, Юрий Лужков и Олег Сосковец. Со стороны Хасбулатова с Руцким – Вениамин Соколов и Рамазан Абдулатипов. Казалось, что решение найдено, президент может согласиться на так называемый нулевой вариант – одновременные досрочные выборы президента и парламента. Но тут первый заместитель Хасбулатова Юрий Воронин дезавуировал договоренности о сдаче оружия. На Хасбулатова давили свои: «Ты что, струсил, Руслан?» Все эти люди, которые подталкивали Хасбулатова к конфронтации, тоже несут ответственность за пролившуюся в Москве кровь. 2–3 октября они сорвали все предварительные договоренности. Спровоцировали штурм московской мэрии и телецентра «Останкино». А потом писали в своих мемуарах, что «эта скотина Ельцин» расстреливал парламент. Вранья об этих событиях до сих пор очень много.