Поймай судьбу за хвост! - [13]

— Думаете, Старший пойдет в полицию? — Грас собрался с силами. — Из-за этого недоноска?

Директор задумчиво отбил пальцами какой-то замысловатый ритм.

— Кто ж его знает, что он делать будет, — нехотя ответил он. — Может, пойдет, а может, сам разберется, без полиции. Ты обидел члена его семьи, а такое не прощают. Документы на полное опекунство уже готовы. Тагирчик у нас теперь полноправный член общества. А вот что делать с тобой? Ладно, садись, пиши: заявление. Дату вчерашнюю поставь. Прошу перевести меня на должность младшего помощника в Дом милосердия для престарелых по улице Последней Надежды.

Грас чуть не выронил ручку.

— Г-господин директор, не надо, я же…

— Пиши, говорю, — рыкнул Мердок, — и благодари Божественную за то, что хоть такое место для тебя нашлось. Впрочем, если не хочешь — дверь там. Только учти — на работу тебя никто и нигде не возьмет, разве что туалеты мыть в ночном кафе устроишься.

Антон Грас горестно вздохнул и принялся писать.

Ничего, Тагир еще свое получит. Он еще доберется до этой лысой дряни. И отыграется по полной. И бенгал этот тоже огребет, на всякий случай. Недаром он, Грас, сын заместителя мэра, хоть и незаконный, непризнанный, но сын. А директор тоже та еще тварь. Нашел куда переводить. Думает, наверно, что этим отвяжется от папули. Ну нет. Он тоже свое получит.

Они все получат.

Глава 9 Новый дом — старый порядок

Тагир.

Звякнули ключи. Хлопнула входная дверь, раздался мелодичный звонок, лифт поехал вниз. Я посмотрел на часы — семь тридцать утра, понедельник.

Сегодня ровно две недели, как я живу в доме Старшего.

Две недели, а кажется, год — так много всего произошло.

У меня теперь есть своя комната. Просторная, с высокими потолками, удобной мебелью и личным — только для меня! — санузлом. И окна выходят на старый пустынный парк, в котором так хорошо гулять, потому что из-за высоких деревьев не слышен шум машин.

Старший, правда, говорит, что этот парк не единственный, здесь целая череда парков, оставшихся еще от старой династии, и что он однажды плутал по тропинкам весь день, в итоге оказался в летней резиденции императора и его никто не остановил. Но, по-моему, это он придумал.

Я уже почти научился различать, когда Старший врет: в его глазах тогда зажигаются золотистые искорки, и он становится такой красивый — взгляд не отвести.

Я был такой дурак, когда ставил то условие, про постель. Не то что я передумал, просто только сейчас понял, как опозорился. Да кто б меня в нее еще позвал. У Старшего в подругах сама Ларита Леман, модель, что выиграла конкурс «Лучшая Кошечка» в позапрошлом году. В приют тогда кто-то привез несколько пачек плакатов с ней, а выпускники ими свою комнату обклеили вместо обоев. Шуму было! Так вот, я когда ее вживую на пороге нашей квартиры увидел — полночи потом в себя приходил, она такая… «Может, он тоже ее в клан когда-нибудь возьмет? А вдруг она не такая ласковая, как кажется?» — с опаской подумал я тогда. А Старший только плечом повел и увел ее к себе в комнату. И дверь закрыл.

Несмотря на разительные перемены в моей жизни, я очень быстро привык к новому положению вещей. И невероятных размеров квартира отчего-то не кажется такой уж огромной, чтобы делить ее еще с кем-то. Нет, я не жадный, конечно, и если бы потребовалось приютить еще приютских малявок, то пожалуйста. А вот кошку… Эта мысль удручала без видимых на то причин.

Материнской ласки я не знал и, наверное, должен бы тянуться к теплу и заботе. Вот только все было совсем наоборот, и потому я просто гнал от себя мысли о том, что в нашей со Старшим квартире и нашей жизни может появиться неизвестная кошка.

Наша квартира. Здорово звучит, правда?

В приюте по вечерам было много разговоров про будущее, в том числе и про жилье. Удачей считалось получить койку в «муравейнике», отдельная комната представлялась сложнодостижимой мечтой.

А вот у меня теперь — квартира. В старинном доме, расположенном в районе Красных башен, на пятом этаже. Называется пентхауз. Шесть комнат, холл и большая терраса.

Вот только мебели почти нет, точнее, есть, но она составлена в одной из комнат. Это Старший велел, когда ремонт делал, боялся, что рабочие повредят. Я краем глаза глянул — там та-а-акое… Называется антиквариат, я в сериалах видел, что про старину. Старший сказал, что если один комодик, тот, что возле двери стоит, продать, то полгода можно жить, не работая, а когда я спросил, почему же не продает, только вздохнул и ничего не ответил.

Я потом узнал — эта квартира ему от прабабушки осталась, которую он очень любил, и которая его во всем поддерживала, даже когда он из дома ушел. А почему ушел, я спрашивать не стал. Мало ли. Захочет — сам расскажет. Не мое это дело.

Обязанностей у меня много. Точнее, это Старший думал, что много, когда мне про них рассказывал. Убрать, помыть, постирать, еду приготовить. В магазин сходить за нужным. Только он не учел, что у нас в приюте домоводство основным предметом было. Да и с той техникой, что имеется, убираться одно удовольствие. Больше всего мне робот-пылесос нравится. Кнопку нажмешь, и он по полу катается, пыль собирает, причем ты в это время занимаешься чем-то другим.