Поймать тигра за хвост - [18]

Адамс обернулся:

– Войди и закрой дверь.

Донован сделал, как велено. Адамс стоял неподвижно, и сержант, будучи человеком опытным, понял: сейчас произойдет что-то неприятное. Он приготовился к худшему.

– Газетчики ничего не знают, так? – спокойно спросил Адамс. Отодвинув ногу Фэй, он присел на край кровати с таким видом, словно там не было никакого трупа.

– Нет, лейтенант. – Донован до ужаса боялся прессы. В прошлом две местные газеты вылили на него не одно ведро помоев. Призывая к наведению порядка в рядах полиции, журналисты выбрали Донована мишенью для наиболее едких замечаний.

– Нужно ввести их в курс дела, но не раньше вечера. Так, чтобы информация пошла в раздел экстренных новостей, – продолжал Адамс. – Для утренних газет что-нибудь придумаешь: у тебя в запасе весь день и почти вся ночь. Давненько у нас не было убийств. Журналюги из кожи вон вылезут. «Геральд» уже несколько месяцев докапывается до администрации. Если затянем с этим делом, властям не поздоровится. – Сухой костлявой ладонью он похлопал Фэй по колену. – Живая она не стоила ни гроша. Но после смерти, Донован, эта девка станет очень важной персоной. Ты не знаешь, что сейчас творится за кулисами, но такая ситуация похлеще динамита. В администрации покатятся головы. Прессе только дай повод. Газетчики поддерживают Линдси Барта. Избиратели его любят. Он давно уже горит желанием прижать солидных парней, а наш комиссар – на тот случай, если не знаешь, – один из них. Барт ненавидит его лютой ненавистью и возьмет этот случай на вооружение. На Лессингтон-авеню – в сотне ярдов от здания городского совета – стоит дом, битком набитый шлюхами. Ты прикинь, какие новости – после того, как комиссар раз за разом заявлял, что город чист как стекло. – Смяв сигарету в пепельнице на прикроватном столике, он, не мигая, смотрел на Донована. – Знаешь, зачем я это говорю? Чтобы ты понял, что ситуация аховая. Пока дело не раскрыто, оно будет в заголовках всех газет. А раскроешь его ты, Донован. Все наши ресурсы в твоем распоряжении. Если уж на то пошло, можешь обратиться ко мне за персональным советом. Но почет достанется только тебе. И позор тоже. Понял?

– Да, лейтенант.

«Ну все, приехали, – подумал Донован. – Этот мелкий гад точит на меня зуб с тех самых пор, как стал лейтенантом. Знает, что дело чертовски непростое – ведь девицу мог прикончить любой парень в городе, – и хочет обернуть все так, чтобы от меня избавиться. Повезло, нечего сказать. Пришили какую-то дамочку, и вот я в эпицентре политических разборок».

– Будет нелегко, – продолжал Адамс. – Допускаю, что ее убил псих. – Умолкнув, он закинул одну тощую ногу на другую и сцепил пальцы на колене. – Ты, Донован, хоть иногда молишься?

Зардевшись, здоровяк изумленно уставился на Адамса. Увидел, что тот не шутит, и промямлил:

– Ну, наверное.

– Тогда вот тебе мой совет: молись как в последний раз, чтобы этот парень не оказался психом. Если он чокнутый, допускаю, что ему нравится убивать, и тогда он снова сунет ножик в какую-нибудь куколку. Зайдет в соседний притон, и у газетчиков появится еще один козырь. Это же не единственный дом свиданий в городе. Так что возьми его, Донован. На тот случай, если он псих и планирует продолжать.

В дверь постучали. Донован открыл.

– Сержант, док приехал, – сказал Джексон.

Адамс подошел к двери и встал рядом с Донованом.

– Прошу, док. – Он махнул рукой в сторону кровати. – Она вся ваша. На здоровье.

Док Саммерфельд – крупный лысый толстяк с безмятежной розовой физиономией – подошел поближе.

– Хм. Чисто, знаете ли, сработано.

Не желая выслушивать его ремарки, Адамс ушел в гостиную, где полицейский фотограф возился со своей камерой.

– Делайте, что велит сержант Донован, – сказал Адамс ему и Флетчеру. – С этого момента он руководит расследованием.

Донован видел, как оба изумленно переглянулись.

«Всем все ясно, – с горечью подумал он. – Первое убийство за два года, и его вешают на меня. Они же не дураки. Будь дело легким, отдали бы кому-то другому. Ну ладно. Может, будет и на моей улице праздник – впервые в жизни. Еще посмотрю на рожу этого гнома, когда все раскрою. Если раскрою».

– С чего начнешь, сержант? – спросил Адамс.

– Нужно узнать, кто был с ней вчера ночью, – не спеша заговорил Донован, тщательно выбирая слова. – На улице она не работала. Клиенты были с ней знакомы. Или же приходили по рекомендации. То есть это не был первый встречный. По словам уборщицы, основной клиентурой девушки были распутники средних лет, люди небедные. Может, она решила кого-то шантажировать, и ее грохнули, чтобы заткнуть рот.

Он заметил, что и Флетчер, и фотограф Холтби смотрят на него, изумленно выкатив глаза.

«Глазейте, мерзавцы, – сказал он про себя. – Небось думали, что я ни на что не способен?»

– Пока ею занимается док, опрошу соседей. Возможно, они видели этого парня, – продолжил он вслух.

– Ты, сержант, живешь надеждами, – сказал Адамс. – Эти шлюхи спят и видят, как бы слить информацию копам.

Холтби сдавленно хихикнул.

– Убитая из их племени, – тихо заметил Донован. – Может, у них развяжутся языки.

Адамс, подняв брови, уставился на сержанта. Взгляд его стал задумчивым.