– Я понимаю. – Он вернул ей драгоценное украшение.
– Но как же оценка?
Густые белые брови ювелира сошлись над переносицей, и оттого очки его чуть опустились.
– Вам хотелось бы услышать, что это стоит кучу денег? Расплавьте золото, распродайте рубины и бриллианты, и это уже будет куча денег.
– Нет! Я вовсе не хочу…
– Тогда продайте его как есть, вместе с дневником и распиской, и вам никогда больше не придется беспокоиться о деньгах. – Добрые голубые глаза внимательно смотрели на нее. – Ведь вы это хотели услышать, не так ли?
Рейчел вздохнула. Нужно признать, он раскусил ее. Не то чтобы расстаться с медальоном, ей и в голову не могло прийти такое, да и Нана была в этом непреклонна.
– Мне нужно знать все, проверить все возможности, – тихо проговорила она. – У нас было… у нас так плохо с деньгами сейчас, и если моя затея с книгой о бабушке Франциске провалится… – Она в отчаянии потупилась.
Он похлопал ее по руке.
– Я все понимаю. Но как же магия и чудеса? Вы давеча были уверены, что медальон может делать такие вещи.
– А я и уверена! – воскликнула она. – Я седьмая наследница медальона Франциски. У каждой из женщин, к которым он переходил, сбывалось самое сокровенное желание, у мамы и бабушки тоже. Я знаю, что и у меня сбудется.
– А как он действует?
– «Чтобы подействовала магия медальона, – она знала это наизусть, – его обладательница должна иметь веру и желать всем сердцем».
– Так в чем же проблема?
Легкая морщинка залегла у нее на лбу.
– Проблема в том, что я пожелала денег. Это ведь немножко грубо. Но у меня есть обязанности. Нана окажется в какой-нибудь жуткой богадельне, если я не расплачусь по счетам. – Она требовательно посмотрела на старика. – Как вы думаете? Я слишком меркантильная?
– Деньги – это самое заветное ваше желание?
– О да, – горячо прошептала она.
Он понимающе улыбнулся.
– Тогда выходит, чтобы магия подействовала, вам нужно только немножко веры.
Рейчел усмехнулась.
– Немножко веры? Нет проблем. Это единственное, чего у меня в избытке.
Рейчел Эйвери стояла у двери офиса своего боса и пыталась найти в себе силы постучать. Как это так вышло, что она сумела побороть свою природную застенчивость? Не надо бы ей приходить. Не умеет она спорить с людьми. Решимость неизбежно превращается в упрямство, а это почему-то всех раздражает.
Она взглянула на газету и, преисполнившись гневом, постучала. Раздражает? Прекрасно! Может быть, это поможет ей добиться своего. Что в данном случае и является главным.
– Мистер Харпер, – сказала она, заходя в офис, – вы видели сегодняшнюю утреннюю газету?
Хьюберт Харпер, редактор газеты «Новости родного города», откинулся в кресле и ответил жизнерадостно, хотя глаза его смотрели на нее со стальным блеском:
– Да, Эйвери. Я видел эту утреннюю газету. Я редактировал эту утреннюю газету. Это моя работа, если помнишь.
– Я помню, – послушно ответила она, проходя к стулу напротив редакторского стола. Села.
– Рад слышать. Проходи. Садись. Чувствуй себя как дома, – иронически пригласил он. – Изложи свою проблему. Я так понимаю, есть проблема?
– Большая. – Она положила газету на стол и ткнула в заголовок на первой полосе. – Здесь говорится: «Всемирно известный разоблачитель призраков Зак Кингстон разоблачает местное привидение».
Кустистые брови сошлись.
– Я знаю, что там говорится. Одно из поразительнейших требований моей работы – умение читать.
– Верно, – согласилась она, ведя свою линию скорее напористо, чем тактично. – А другое – умение отделить истину от вымысла.
– Полегче на поворотах, – прорычал редактор. – Младшим сотрудникам следует очень тщательно выбирать выражения в разговоре с начальством. Особенно тем младшим сотрудникам, которые получили работу благодаря семейным связям.
– Да, сэр. – Она смотрела выжидающе.
Он шумно втянул воздух.
– Так ты утверждаешь, что в этой статье не все правда?
– Да, сэр. – И, увидев, что его лицо пошло красными пятнами, поспешила поправиться: – Ну, в некотором роде.
– В некотором роде? – проревел он.
От страха ее глаза стали еще больше.
– Всего только одно малюсенькое-премалюсенькое словечко, против которого я возражаю, – ответила она, водя пальцем по газетной строке. – Вот и все. Только одно словечко. Здесь сказано «разоблачает».
– Разоблачить – выявить подлог или обман, – так говорит словарь.
– Угу. Совершенно верное определение. – Рейчел откашлялась. – Вот только нет ни подлога, ни обмана, чтобы выявлять. К тому же «разоблачает» звучит так, будто профессор Кингстон действительно сделает это. Разоблачит, я имею в виду.
– А он этого не сделает?
– Нет.
– Вздор! Я сам говорил с этим человеком. Он сказал, что намерен разоблачить мнимого духа с Ранчо де ла Белла Мадонна.
Она просияла, довольная тем, что он так быстро ее понял. По опыту она знала, что обычно это занимало гораздо больше времени.
– Точно! Я ведь работаю и на Ранчо, так кому же знать, как не мне.
– Что знать? – простонал он.
– Что это смешно.
– Боюсь, я потерял нить разговора, – сказал редактор, устало потирая лоб. – У меня был тяжелый день. Я устал. Мой обед стынет, а жена раскаляется. Не кажется ли тебе, что пора закругляться? О чем, дьявол меня побери, ты толкуешь?
