Поймать архимага - [89]
— Приятно видеть заботу королевы о своих подданных, — хмыкнул Дарисс, но с места не двинулся. Напротив, еще и ногами стал болтать. Назло мне, не иначе.
— А как ты меня нашел? — против воли заинтересовалась я, подходя ближе.
— Я переспрашивал всех торговцев на базаре, но все только видели, как ты пошла с каким-то мужчиной в трактир и как потом ты вышла оттуда и побрела по улице. Я подумал и решил, что отправиться ты можешь только сюда. А что, тебя не устраивает, что я пришел сюда за тобой? Я думал, тебе наоборот это будет приятно.
Мне было приятно, даже очень, но не говорить же ему об этом.
— Ты мне так и не ответил, Дар, — меняя тему, сказала я, — почему ты пошел тогда с нами в Песчаную заставу.
— Это не я не ответил, а ты мне не дала ответить своими глупыми репликами, — огрызнулся некромант. — Почему пошел? Не знаю. Вдруг захотелось, к тому же, как я уже говорил, мне надо было в Гатту. Если ты помнишь, меня преследовали за убийство и за якобы кражу артефакта. А тут вдруг вы мне подвернулись. И особенно ты. В тебе было так много непонятного, что я просто не мог уйти просто так, не попытавшись раскрыть, кто ты.
— Чего ж во мне непонятного? — удивленно спросила я, присаживаясь напротив.
— Я тебе уже говорил. Ты вроде и обычная девушка, а в поведении иногда проскальзывало что-то такое непонятное. Это сейчас я уже все знаю, а тогда это меня здорово сбило с толку. Представляешь, рядом с тобой постоянно околачивается неразгаданная тайна, это кого хочешь заинтересует.
— Да, но ты-то сразу согласился идти с нами. Почему?
— Мне захотелось узнать, почему ты взялась за это дело. Тем более абсолютно бескорыстно.
— Не понимаю, — нахмурившись, сказала я. — Что в этом такого? Я люблю помогать людям просто так.
— Вот именно. А это так редко встречается в наше время.
Я смотрела на этого странного некроманта и думала. Почему он не говорит мне, что любит? Ведь любит же, я это точно знаю. Но если скажет, это все усложнит. Я королева, он босяк, как Дар сам говорит. Может, молчит потому, что как раз это понимает?
— И как я так спокойно находилась с тобой все это время, что мы были в путешествии? Это сейчас я знаю, какой ты человек, а тогда… Ты ведь убил Элиану, запросто мог убить и нас, — тихо сказала я.
Лицо некроманта перекосилось, он затравленно взглянул на меня. Мне стало ужасно стыдно за только что высказанное мной умозаключение. Надо было оставить его при себе, ведь, как я уже сама сказала, сейчас я знаю, какой Дар на самом деле. И что он не опасен. Так чего ворошить прошлое?
— Прости, я не то хотела сказать, — дотрагиваясь до его плеча, виновато произнесла я. Он вздрогнул и посмотрел прямо мне в глаза.
— Знаешь, я поклялся, что больше никогда никого не убью. Вообще. Жизнь меня уже наказала за тот поступок. Не бойся, я тебе ничего не сделаю.
— Я расскажу тебе потом, — сказала Элиана, о которой я успела напрочь забыть. Я вообще не замечала призраков, если не думала о них.
Меня так и подмывало задать один вопрос, но я все никак не могла на это решиться. Даже губу прикусила, на всякий случай.
— О чем ты думаешь? О том, как бы оказаться подальше от убийцы? — попытался пошутить Дар. Но в голосе его проскользнула горечь.
— Не говори глупостей. Я же знаю, что ты неопасен. Тем более для меня, хотя… я так много болтаю, что это кого хочешь доведет. Даже каменную статую…
Ну давай же, королева, подведи к этому разговор. Не будь трусихой. Может, это последние несколько дней, что вы можете побыть вместе. Потом ты, если останешься в живых, уедешь к себе во дворец, а он — к своей корабельной девушке. Жизнь вернется в привычное русло, а ты так никогда и не узнаешь то, что тебя волнует больше всего.
— На самом деле, я думаю о Манящих, — призналась я, чувствуя, как напрягся некромант. — Почему-то вспомнилось, как ты тогда угодил к ней.
— Не хотел бы я сейчас с ней встретиться. Две тебя — это слишком, мне и одной хватает. Но не думай, что я не понял твою хитрость, — хмыкнул мужчина, приобнимая меня за плечи.
— А чего вечно из тебя надо все клещами тянуть? — спросила я, стараясь придать своему голосу обидчивые интонации. Но губы сами собой растягивались в улыбку, а по спине горячей волной пробежались мурашки. Так вот как это бывает.
— Пойдем отсюда, что ли? — предложил Дарисс, будто и ничего особенного не было только что. — А то Марэль подумает, что что-то не так. Я пошел за тобой, и мы оба куда-то пропали.
Я с кряхтением поднялась на ноги и, случайно бросив взгляд поверх плеча некроманта, заорала, что было мочи. В огромной трещине в стене сидел вурдалак. При виде ярко горящей осветительной сферы он зарычал, намереваясь прыгнуть на нас. Дарисс вызвал уже знакомый мне ядовито-зеленый шар, но пускать его в ход пока не спешил. Я же пятилась к лестнице, не отрывая взгляда от нежити.
Дар дождался, пока вурдалак взвился в прыжке, и кинул заклинание. Вышло эффектно: шар, оставляя за собой светящуюся полосу света, пролетел через коридор, врезался в грудь нежити и отбросил ее назад. Но у вурдалака случился недолет — он свалился аккурат в дыру.
— А теперь быстро уходим отсюда, пока шум, что мы здесь устроили, не привлек внимание остальных, — сказал Дар и подтолкнул меня к лестнице.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.