Поймать архимага - [20]

— Но этот твой Иллий… настоящая заноза в заднице. За эти несколько дней он меня успел достать до печенок. Следит за мной, Марэлю он почему-то доверяет, везде сует свой нос…

Я удивилась, ведь Дар обычно был намного сдержанней.

— А представляешь, каково мне, я его уже три года терплю, — хмыкнула я. — Иногда так и хочется его чем-нибудь огреть и уйти погулять. А то он ходит за тобой, как тень, наблюдает за каждым движением. Так и взвыть недолго.

— А чего тогда его держишь при себе? — хитро спросил Дар. — Небось шашни друг с другом крутите, я видел, как он на тебя смотрит.

Меня так и подмывало спросить, а не ревнует ли некромант, часом? Но с Даром такие разговоры не проходят. Он с совершенно серьезным лицом способен подтвердить, что таки да, ревнует. И, как ни в чем не бывало, продолжит говорить на заданную тему. А ты потом ходи и ломай голову, правду ли он сказал или нет.

Я вздохнула:

— И не напоминай. Просто Лерий и Кэсс, это мой советник, приставили его ко мне. Чтобы бдел.

Предмет нашего обсуждения появился на стоянке, неся в руках… зайца. Я захныкала и решила, что лучше буду голодать, чем есть бедную животинку. Ну не могу я есть несколько раз подряд одно и то же.

Марэль появился на поляне, но его руки, к счастью, были пусты. Он развел оными — мол, сделал, что мог, но ничего не поймал. Иллий победно потряс трупиком несчастного животного, наемник немного взбодрился и принялся разводить костер.

— У меня хлеб есть, будешь? — понимающе улыбнувшись, предложил Дарисс. Иллий смерил его недовольным взглядом:

— Лучше тебе поесть, — обратился он ко мне. — А то идти еще далеко, совсем ослабнешь.

Я протестующее замычала, вгрызаясь в поджаристую корочку на хлебе.

Мы вошли в деревню аккурат когда стемнело. Корчма, пусть и захудалая, здесь имелась. Жаль только, что постоялого двора не было, придется проситься на постой. Главное, чтобы пустили, а не испугались.

Обстановка в корчме была очень приятная, домашняя, я бы даже сказала. Худой мужичонка, он же — хозяин, стоял за стойкой и уныло протирал (или затирал до дыр, это уж как посмотреть) тарелку. Притихшие завсегдатаи несколько секунд пристально нас разглядывали, потом, видимо решив, что мы ровным счетом ничего из себя не представляем, продолжили трапезу-попойку. Корчма наполнилась гамом, а корчмарь — слава Светлоликому! — наконец нас заметил.

— Чего изволите? — без интереса, но из-за обязанности спросил он.

— У нас всего одна сребрушка, — соврала я. — Так что чего-нибудь подешевле, но от этого не менее съедобное. У вас такое есть?

— На четверых? — деловито уточнил щуплый корчмарь, что-то подсчитывая в уме. Мы слаженно кивнули. — Прошу туда, — указал он на свободный столик в углу. — Сейчас все будет, госпожа.

— Главное, чтобы оно действительно было съедобно, — проворчал Иллий. — А то корчмарь не поленится, сбегает в сарай к свиньям и подаст нам их трапезу.

Я поморщилась, представив это великолепие.

— Ой, да брось, — отмахнулась я. — Будет он своих свиней обирать ради нас!

— Очень утешительно, — усмехнулся Дар, оглядывая посетителей.

Пока мы ждали нашего ужина, я успела как-то незаметно задремать. Тепло и винные пары, витающие в воздухе, разморили меня. Я даже немного захмелела. Совсем чуточку.

На грани сна и яви все перемешалось: до меня долетал шум зала, но и яркие видения сна накладывались поверх. Непонятно было, то ли это во сне пели песню, то ли в корчме кто-то уже дошел до нужной кондиции.

Потом сон все-таки победил насущное. Мне снились болота и бродящий по ним некромант (ох, слишком часто он мне снится — не к добру это!). Сама я ощущала какой-то странный холод, идущий по ногам. Я опустила глаза и обомлела: я тонула в болоте. Трясина медленно, но верно засасывала меня вниз, под воду. А некромант, наконец меня заметивший, стоял и спокойно смотрел на это.

— Эй, хватит спать, — растолкал меня Дарисс. — Нам ужин принесли.

Я открыла глаза и поняла, почему и во сне, и сейчас было холодно: какой-то посетитель, задержавшись в дверях, что-то выяснял с корчмарем, выстуживая помещение.

С тоской осмотрев нехитрый ужин, я принялась ковырять вилкой картошку. Судя по сладковатому привкусу, она была мороженная. Но если макать в мясную подливу — настолько жадно капнутую на тарелку, будто подливы осталось на одну порцию, а надо накормить ей сотню воинов, — было вполне сносно. Мои спутники тоже ели без особого восторга. Впрочем, они были не настолько голодны, как я. Все-таки ребята обедали, а я-то нет.

Вскоре помещение начало пустеть — хозяин потихоньку готовил корчму к закрытию, посетители расходились (а некоторые — расползались). Мы тоже не стали рассиживаться, быстро поужинав. Корчмарь, как и обещал, накормил нас не более чем на одну сребрушку. Даже сдачи отсыпал. Четыре медьки.

Пора было идти искать место для ночлега. Хозяин корчмы предложил сходить нам к деревенскому старосте. Может, тот чего присоветует. Обычно-то у них в деревне никто на постой не останавливается, все едут до Красной — деревни, где есть постоялый двор. А если кто-нибудь все-таки оставался на ночлег, то все решалось со старостой. Судя по благоговейному придыханию в голосе корчмаря, староста пользовался уважением у людей.