Пояс черны - [36]

— Но ведь эту штуку мог создать другой разум, такой же, как тот, что ее изучает.

— А если нет? Если разум наш точно знает, что он сам или подобное ему существо на такое не способно?

— Так… Ты разрываешь мне мозг. Скажи сразу, к чему ты клонишь?

— Что мы знаем о магии? Лишь то, что она состоит из семи типов очень сложно организованных на квантовом уровне частиц, обладающих огромной потенциальной энергией. Высвобождая потенциал, магия может преобразовывать его в другие виды энергий. Благодаря химическим реакциям белков группы Д, магические частицы могут образовывать несложные структуры, и, таким образом, накапливаться в организме человека. Все! И это все, что, по сути, мы о ней знаем. Мы даже не можем классифицировать эти частицы ни как иначе, кроме как по типу высвобождаемой энергии. Подобно тому гипотетическому разуму, что не знает периодического закона. Мы даже не можем доказать или опровергнуть возможность существования других типов магии.

Даг вошел в азарт — не похожий на обычного себя он говорил эмоционально, усиливая ключевые фразы жестами. Очарованная Ника слушала очень внимательно.

— Так вот, — продолжал он, — началось все с того, что один ученый разработал новую классификацию магических частиц. Что-то вроде стандартной модели в квантовой физике. По этой классификации, магических частиц должно быть восемь — восемь, а не семь! Одно место в модели пустовало. По расчетам, восьмая частица была бы крайне нестабильна, а потому существование ее в свободном состоянии было бы невозможно. Однако это только в свободном состоянии, но не в связанном! Расчеты показали — если бы такая частица существовала, магия могла бы образовывать сколь угодно сложные конструкции с неизвестными свойствами. Да кто его знает, может быть даже разумную жизнь! Ну, то есть не жизнь, а нечто подобное жизни, но только состоящее из одной лишь магии. Время жизни восьмой частицы было бы ограничено этим самым связанным состоянием. Если бы это состояние что-то нарушило, связывающая частица распалась бы, а остальная — стабильная магия — рассеялась бы. — Даг пылал энтузиазмом. Ника не видела его таким со студенчества.

— Классно! Я правильно понимаю — то, что мы видели, могло быть… Призраком?

— Не так банально, но… Магия очень вероятно может образовывать сложные структуры, и одну из таких мы, кажется, наблюдали.

— Почему так не уверенно? Эта теория, она доказана или опровергнута?

— Ни то, ни другое, — ответил Даг. — Теория эта, на свою беду, стала очень популярной в кругах различных мистиков, писателей фантастов, журналистов и прочей псевдонаучной публики. При помощи нее объясняли все суеверия, все необъяснимые явления и чудеса. Теория обросла толстым слоем псевдонаучной плесени, и ни один серьезный ученый уже не мог заниматься ею, не испачкавшись.

— Грустно. Неужели не нашлось смельчаков?

— Понимаешь, в науку, в религию и в политику идут два типа людей: те, кто не хотят работать и те, кто одержим какой-то высокой идеей — почти сумасшедшие. Кто-то хочет разгадать тайну вселенной, которая с детства его мучит, кто-то хочет молитвами получить божественное откровение, а кто-то построить идеальное общество. Таких, как ты понимаешь, крайне мало. В большинстве своем, ученые, политики, религиозные деятели — это службисты — те, кому не хватает таланта заработать много денег другим способом. Продавая труд, много денег не заработаешь, а чтобы заниматься бизнесом, нужен особый талант, которого у них нет. Вот и идут они туда, где можно просто, делая очевидно правильные вещи, медленно, шаг за шагом, двигаться вверх. Службисты никогда не бывают первыми в своей профессии. Они обычно руководят, но сами ничего не делают. Они не совершают резких движений, не рискуют, и, самое главное, они незамедлительно «съедят» любого, кто высунет голову выше остальных, и сделают они это, прикрываясь ценностями, принятыми в их сообществе, будь то научная истина, религиозная догма или государственная идеология. Вот поэтому-то в ученом сообществе так мало людей, занимающихся спорными теориями — теориями «с душком».

— Да. Учитель Сириус, например… Кстати! — Ника оживилась. — Ведь среди его последователей наверняка были те, кто занимался этой теорией или хотя бы считал ее перспективной.

— Возможно…

— Скорее всего! Встретиться бы с Майей, когда будем на Фокосе. Только времени на это не будет. Черт!..

Прошел час. Ника, положив палец на кнопку громкой связи, посмотрела на Дага, как бы спрашивая разрешения. Даг кивнул головой.

— Ну, раз, два, три… — Ника наклонилась к микрофону громкой связи. — Подъем! Просыпаемся девочки и мальчики! У нас задание. Всем собраться в переговорной. — После некоторой паузы Ника добавила. — Повторяю специально для Лис, всем собраться в переговорной.

Марчи прилетел первым через несколько минут. Несмотря на то, что засиделся допоздна, он выглядел бодро. Ника подлетела сзади и нежно взяла его за плечи.

— Ну как ты? — шепотом спросила она.

— Спасибо, все в порядке, — тихо и быстро ответил Марчи, стыдясь такого вопроса. Ему не хотелось выглядеть трусливым новобранцем перед более опытным Дагом. Почувствовав смущение Марчи, Ника молча отлетела от него и заняла место за столом.