Пояс черны - [35]

— А Криджи?

— Криджи — бабник. Сколько раз еще в академии замечала — он приходит, с утра целуется у входа с одной, а стоит возле аудитории — лапает другую.

— Ну, кто тогда?.. Зэнко?

— Кто?

— Ах, да, он же… — Лис загадочно хихикнула. — Я забыла.

— Мужика хочу, настоящего, грубого. Чтобы смотрел — и мурашки по коже, чтобы схватил — а ты сделать ничего не можешь, и чтобы никаких сомнений не было.

— Да… Только где такого взять?

— Все хорошие мужики уже разобраны, — сказала Ника, грустно вздохнув.

— Девочками-стюардессками… — добавила Лис.

— Ничего, скоро стюардессок роботами заменят, и наше время наступит.

— Только бы не состариться к тому времени.

— Ладно, пошли спать.

— Пошли.

Даг быстро нырнул в свою каюту. Он лег на кровать и начал обдумывать то, что сказала Ника. Этой ночью он долго не мог заснуть.

Все легли спать, и на корабле воцарилась тишина. «Надежда» делала крюк вокруг большого облака черны, и через шесть часов из-за черной пыли должен был показаться желтый полумесяц Фокоса. «Надежда» двигалась по направлению к нему. Ради экономии топлива, Ника проложила курс так, чтобы корабль развернуло притяжением Фокоса прямо на Титан. Еще через три часа «Надежда» должна была пролетать перед светлой стороной «желтой планеты» так близко, что из иллюминаторов можно было бы не вооруженным взглядом разглядеть Змеиный каньон, у подножья которого в это время обнявшись, чтобы не замерзнуть, спали Джута и Люка.

Ника проснулась, почувствовав, что ее коммуникатор вибрирует. Пришло сообщение от фокосского спутника о том, что был зафиксирован сигнал SOS от терпящей бедствие галеонской тюрьмы. Нике очень хотелось домой, и первой ее мыслью было: «Хоть бы этим кто-нибудь уже занимался». Она тихо, чтобы не разбудить Ханну и Лис, встала с постели и полетела на мостик. К удивлению Ники, Даг уже сидел на своем месте и внимательно разглядывал что-то на карте Фокоса.

— Привет, — сказала Ника сонным голосом. — Ты не спишь?..

— Да, что-то не спится. У нас задание новое.

— Я видела. Ты проверил? В этом районе нет больше никого? — потянувшись, спросила Ника.

— Нет, мы одни. Ну, есть какой-то транспортник, но из спасателей никого. Я, кстати, с ними связался. Они подтвердили, что видели на орбите несколько целых спасательных капсул. Похоже, есть выжившие.

— Тогда давай подождем еще часик, пусть люди поспят, а потом приступим. Все равно раньше мы не доберемся. — Ника зевнула.

— Есть еще кое-что.

— Что?

— Сигнал SOS с поверхности. Не знаю, связано ли одно с другим, но… Короче, с поверхности нужно тоже кого-то подобрать. Опять с Марчи пойдешь?

— А что? — кокетливо спросила Ника.

— Предлагаю оставить его сторожить корабль, а мы вдвоем, как в старые добрые времена…

— Ты так хочешь полететь со мной? — Зная, что Даг этого не любит, Ника начала кокетничать с ним.

— Сигнал поступил из Змеиного каньона. — Даг был как-то необычно серьезен.

— Правда? — радостно переспросила Ника.

— Я хочу увидеть эти места снова.

— Столько воспоминаний сразу… Хорошо, тогда полетим вместе. Ты мне вчера что-то хотел рассказать, помнишь?

— Ах да. Ты когда-нибудь слышала о теории связанного состояния магии?

— Что-то слышала. Вроде бы это была какая-то передача о паранормальных явлениях, а говорил о ней какой-то теолог… — сказала Ника, с усмешкой. — В общем, мракобесие сплошное.

— Вот-вот. Теория эта была одно время очень популярна. До цунами, когда люди жили относительно беззаботно, многие ученые занимались двумя до сих пор не разрешенными проблемами — возникновение жизни и возникновение магии. Очень популярны были разговоры о том, что жизнь и магия как-то взаимосвязаны, и раскрыв секреты одного можно постичь секреты другого. И вот, один ученый выдвинул гипотезу о том, что магия есть гораздо большее, чем мы о ней думаем. В общем, он провел аналогию между органической материей и магией.

— Это как?

— Ну вот, смотри. Представим себе некий абстрактный разум, ничего не знающий об органике. Предположим, он никогда не встречал в природе углерода, но встречал азот, водород, кислород, железо и другие элементы, из которых состоят органические молекулы. Допустим, также, что этот разум не знает периодического закона и не может предсказывать существования других элементов, отличных от тех, что ему известны. Вопрос — сможет ли он вообразить, что в природе возможна сложная органическая жизнь?

— По-моему, слишком много допущений.

— Почему же? Есть места во вселенной, где углерода нет вообще, а периодический закон мы и сами не так давно открыли.

— Тогда откуда там возник разум?

— Не важно. Без углерода невозможно образование аминокислот и, как следствие, ДНК, а значит и белков.

— Ну, хорошо, предположим… И что дальше?

— А теперь представь, что в поле зрения этого разума попало нечто, что создано органическими существами, но при этом не является органическим. Например, полупроводниковый микропроцессор. Разум будет всю жизнь ломать голову над тем, что это и как появилось, но так никогда и не найдет ответа. Эта штука слишком сложна, чтобы появиться в природе естественным путем. Представляешь, какой уровень абстрактного мышления необходим, чтобы, ничего не зная об органике, вообразить, что где-то существует жизнь?