Повязанный кровью - [122]

Некоторое время спустя на фоне деревьев проступила крыша трехэтажного охотничьего домика, верхний этаж которого опоясывала открытая терраса. Насколько мне удалось разглядеть, обойдя вокруг всего дома, ни в одном из окон свет не горел. Странно это все, очень странно. И ведь точно не все его обитатели уже ко сну отошли: обострившийся слух выхватывал скрип половиц и дверных петель, едва различимые обрывки фраз, шорох осторожных шагов.

Проскользнув по темной тропинке, я прижался к стене дома и прислушался. Тишина летней ночью никогда не бывает полной, но сейчас создавалось впечатление, что округу покинули все беспокойные обитатели ночного леса. Не было слышно даже скрипа сверчков и уханья сов. Тишина. Комары и те не звенят.

По спине побежали мурашки, да еще откуда-то вновь долетел непонятный, но почему-то казавшийся знакомым запах. И теперь у меня уже не осталось сомнений в том, что это – запах человека. Но где мы могли с ним раньше встречаться? Кто, тень его забери, это такой? Уж точно не Катарина – аромат ее духов будет преследовать меня до самой смерти.

«Кейн, любимый…» – зазвенели серебряные колокольчики девичьего смеха, и я потряс головой, прогоняя нахлынувшее наваждение.

Ладно, все равно в дом забираться, так стоит для начала с этим запахом разобраться. Если не ошибаюсь, он откуда-то с верхних этажей доносится.

Полыхавшее в груди ледяное пламя боевого зелья вновь погнало меня вперед, и, уцепившись за резную панель, я начал карабкаться по стене – окна первого этажа были забраны решетками, а ломиться в дом через дверь показалось мне не слишком удачной идеей. Массивные ставни окон этажом выше запирались на обычные крючки, но я не дал обмануть себя этой простоте – от толстых досок ставень доносился смешанный с терпкими благовониями запах колдовских зелий, а железные петли казались несколько теплее, чем им полагалось быть ночью.

Добравшись до проходившей на уровне третьего этажа открытой террасы, я перемахнул через ее ограждение и присел у стены – из приоткрытой двери тянуло гарью свечей и ароматом плавящегося воска. Осторожно подкравшись поближе, с показавшимся мне самому ужасным скрипом обнажил мечи и, вытряхнув на ладонь из пакетика пыль черного корня, жадно вдохнул последние крохи зелья. Ух-х-х…

– Они примут наши условия, не могут не принять. – Властный голос уже немолодого человека звучал весьма уверенно, но все впечатление испортил разразившийся следом приступ сухого кашля.

– Должны принять, – мягко поправил его собеседник и, наливая вино, звякнул горлышком графина о бокал. Этому десятка три от роду – не больше. – Они весьма недовольны тем, что пришлось пересечь весь Йорк.

– Они сами не раз заявляли, что земли Йорка по праву принадлежат им! Вот и сподобились наконец собственные владения посетить! – хрипло расхохотался старик над собственной шуткой. – Вечно ты, Грегор, не о том думаешь.

– Они считают, весь мир принадлежит им. И вдобавок в любой момент могут нас покинуть, – спокойно отметил пригубивший вино мужчина. – Но, пожалуй, вы правы, наши условия им принять все же придется.

– Наши условия?! – издевательски заметил человек, чье присутствие до этого выдавало лишь шумное дыхание. – С каких пор они стали нашими?

– С тех пор, уважаемый Дитрих, как вы подписали договор. – Звонкий девичий голосок в этой комнате казался неуместным, но я чуть не вскрикнул от неожиданности: уж голос-то Катарины ни с каким другим мне не спутать. – Хотя вдобавок к Ронли, возможно, придется уступить Тир-Ле-Конт.

– Договор – такая штука: сегодня подписали, завтра разорвали… – не испугался сквозившего в словах моей любимой предупреждения Дитрих.

– Перестань! Берингтон ясно сказал… – повысил голос старик, но в этот момент в комнату проскользнул я.

Стоявший ко мне спиной Дитрих умер первым – один из клинков перерубил ему шею, а мгновением спустя второй вонзился в сердце выронившего бокал Грегора. Грузный старик со свисавшей на грудь золотой баронской цепью только разинул рот, когда я проткнул ему горло.

Окровавленные клинки лязгнули по полу, а я повернулся к мгновенно отпрыгнувшей к двери девушке в мужском охотничьем костюме, развел руки в стороны и улыбнулся:

– Здравствуй, любимая. Безумно рад тебя видеть.

– Здравствуй, Кейн. Учитывая обстоятельства, – сверкнув своими зелеными глазищами, Катарина взглянула на валявшиеся на полу тела, – не могу сказать того же о тебе.

И никаких отзвуков серебряных колокольчиков. Обычный приятный, но немного усталый женский голос. Память снова сыграла со мной злую шутку. Или раньше все было не так? Должно быть. Вот и постоянные переезды наложили на мою любимую свой пыльный отпечаток. Теперь она больше не казалась юной девушкой. Легкие морщинки у глаз и уголков губ разом накинули ей полдюжины лет. Но потускнела ли от этого ее красота? Ни в коем случае. Просто это было нечто новое. Новое, но не менее притягательное для меня, чем прежде.

– Ты сменила духи? – шагнув вбок, переступая через труп старика, поинтересовался я. Кровь кипела от охватившего меня напряжения, но пока мне удавалось сдерживать свои эмоции.

– Не всем они по душе, Кейн. – Скрестившая руки на груди девушка на миг стала прежней беззаботной Катариной, но маска отчуждения сразу же вернулась на ее лицо. – Зато ты, вижу, своих привычек не меняешь?