Повстанческая армия имени Чака Берри - [15]
Но не тут-то было. Оставшийся в Тюмени, один из отцов-основателей оказался недобитым, и, наоборот, сильнейшим образом рассерженным, и готовым к затяжной борьбе.
Да, господа Тюменские кгбешники, отравили вас ядом либерализма Горбачевы и Яковлевы. Нечего было либеральничать! Противника следует добивать. Политика полумер никогда не приводит к окончательной победе. Напрасно учил вас Владимир Высоцкий:
(из популярной советской песенки)
И это надо было делать вовремя. А момент был безвозвратно упущен.
Всю зиму велась переписка и печатались Информационные листки, то есть те же листовки. И вот к весне 1987-го года снова возникли условия для возобновления активной рок-деятельности и мы снова ощутили в себе силы выйти на тюменские улицы.
А все ж таки, это была победа! Маленькая победа жалкой кучки студентов над несколькими одновременно институтами могущественного государства. Какие-то неведомые потусторонние силы встали на защиту маленькой «Повстанческой Армии им. Чака Берри». Мощные шестерни государственного механизма, еще недавно перемалывающие всякого, осмеливающегося оказать этой машине малейшее сопротивление, сработали вхолостую…
Конечно, печально, что нескольких активных членов рок-клуба удалось отправить в ряды советской армии. Но это уже не могло нанести деятельности рок-клуба непоправимого ущерба и не означало ликвидации клуба как сообщества единомышленников.
Последним всплеском репрессивных мер тюменских властей была акция по разгону одного из уличных мероприятий клубовцев весной 1987 года. Операцией руководил непосредственно тов. Классин. Событие это довольно подробно описано в самиздатовской литературе того времени. Этому происшествию отведено центральное место в материалах журнала «Сибирская язва», откуда я привожу документальное свидетельство и описание всего происшедшего.
Новости этой весны.
Часть 2 (май) — 87
М. Немиров
1.05. Тюмень. Спортсквер.
«Улицы — наши кисти, площади — наши палитры!» — кричал всю вторую половину апреля вернувшийся со своих Уренгоев идиот Мирон Немиров. Оно и понятно — на Уренгое на улицах особенно не поторчишь. Результат не замедлил появиться: 3 мая все учебные заведения Тюмени были завалены прокламациями в страшном количестве тридцати экземпляров, оповещавшие о том, что 1.05 в 12°° в спортсквере социально-музыкальный формейшн ИНСТРУКЦИИ ПО ВЫЖИВАНИЮ* будет представлять народу примерную структуру своего нового альбома «Быстрая жизнь в городе Урюпинске во все времена года в условиях обострения классовой борьбы», к работе над которым она приступила. Песни, которые уже сделаны, должны были быть акустически спеты, т. е. которые готовы только наполовину или и того менее, их должен был прочесть идиот и трижды герой poк-н-ролла М. Немиров самолично.
Придя на место, ИНСТРУКЦИЯ обнаружила, что народу по объявлению пришло довольно иного, но он какой-то странный. Уж шибко двухметровый и квадратный. Ну что ж, назвался груздем — полезай в кузов. Пелись и читались:
«Город Урюпинск», «Тинейджер», «Мы все в конце», «Где-бы, где-бы», «Имени крученных», «Весна», «Живой Немиров», «Девчонки», «Ленинградский рок-н-ролл», «Лето без денег», «Каждую ночь», «Осенняя влага», «Желание иметь много денег», «Военкомат», «Человек в тундре».
Играли: Саша, Валера, Аркаша — гитары, Ромыч — вокал, Джаггер-флейта + портфель, по которому он стучал. Как оно все было? Так себе — ИНСТРУКЦИЯ не акустическая команда и под гитару не звучит. Опять же двухметровые квадраты, видимо, оказывали на игроков нервозное воздействие, поэтому игралось и пелось как-то вяло, особенно первая, панкообразная часть программы. 3ато здорово прошли развеселые песни — «Весна», «Девчонки», «Немиров», и «Ленинградский рок-н-ролл».
Сразу после начала, квадраты стали приближаться и охватили Инструкцию этаким кольцом. Реакция была на песни различной: одни откровенно скучали, ковыряли землю носком башмака и т. п., но не уходили: они были на работе. Другие внимательно слушали, пытаясь, видимо определить, под какую статью это подходит. А некоторые даже улыбались и притопывали в такт, время от времени морщась от мироновских матов, которые он написал в тексты. Помимо людей, которые пришли сюда работать, имелись и отдельные несчастные прохожие, которые смотрели на все это с глубоким сомнением. Помимо того, были, конечно, фаны, которые, впрочем, не слишком вяло-торчали все-таки было. Добродушного вида — но тоже двухметровый человек, сидевший на скамейке, навинтил на фотоаппарат огромный объектив и принялся все это дело увековечивать. Доверчивая Инструкция, падкая на славу, восприняла это как выражение одобрения, и Аркаша, подстрекаемый безответственным фаном, время от времени поворачивался к человеку и улыбался кривыми зубами. Зря он это делал, не будут его фотографии висеть над кроватью мирного любителя рок-музыки: как вскорости выяснилось человек, который снимал, тоже был на работе. После случилось вот что:
Мирон снял с Варелы роскошную буржуйскую шляпу и пошел по кругу. Подавали вяло, но 14 руб. 26 коп. он собрал. После чего ведомый под руку неизвестный широкоплечим человеком в штатском пошел в неизвестном направлении. Растерянная ИНСТРУКЦИЯ двинулась было за НИМИ вслед, но профессионально поставленный вопль «Стоять!» прекратил это ДЕЛО. Началась беседа. Человек в штатском, который был здесь на работе, тов. Петряев, как выяснилось из удостоверения, которое его было попрошено-таки предъявить, выражал недоумение. Поют, понимаешь ли. Одеты не по уставу. Тяжело ему это было, и в этом он решил ИНСТРУКЦИИ исповедоваться. Выслушав исповедь, ИНСТРУКЦИЯ все же двинула узнавать судьбу Мирона. Куда? Ну, братцы, не первый же раз замужем, в КГБ, конечно.
Это книга-разоблачение. Автор описывает историю возникновения в Сибири так называемой сибирской волны русского рока без романтического ореола. Герои сибирской рок-музыки показаны и предстают перед читателями такими, какими они виделись автору, какими он их знал. При этом автор далёк от претензий на объективность. Всё написанное автором в этой книге есть сугубо личное прочтение истории сибирского рок-движения конца 80-х — начала 90-х годов ХХ века.
Книга к. т. н. Евгения Миронова «Чернобыль: необъявленная война» — документально-художественное исследование трагических событий 20-летней давности. В этой книге автор рассматривает все основные этапы, связанные с чернобыльской катастрофой: причины аварии, события первых двадцати дней с момента взрыва, строительство «саркофага», над разрушенным четвертым блоком, судьбу Припяти, проблемы дезактивации и захоронения радиоактивных отходов, роль армии на Чернобыльской войне и ликвидаторов, работавших в тридцатикилометровой зоне. Автор, активный участник описываемых событий, рассуждает о приоритетах, выбранных в качестве основных при проведении работ по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.
Предлагаемые воспоминания – документ, в подробностях восстанавливающий жизнь и быт семьи в Скопине и Скопинском уезде Рязанской губернии в XIX – начале XX в. Автор Дмитрий Иванович Журавлев (1901–1979), физик, профессор института землеустройства, принадлежал к старинному роду рязанского духовенства. На страницах книги среди близких автору людей упоминаются его племянница Анна Ивановна Журавлева, историк русской литературы XIX в., профессор Московского университета, и ее муж, выдающийся поэт Всеволод Николаевич Некрасов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга посвящена видному государственному деятелю трех царствований: Александра I, Николая I и Александра II — Дмитрию Николаевичу Блудову (1785–1864). В ней рассмотрен наименее известный период его службы — дипломатический, который пришелся на эпоху наполеоновских войн с Россией; показано значение, которое придавал Александр I русскому языку в дипломатических документах, и выполнение Блудовым поручений, данных ему императором. В истории внешних отношений России Блудов оставил свой след. Один из «архивных юношей», представитель «золотой» московской молодежи 1800-х гг., дипломат и арзамасец Блудов, пройдя школу дипломатической службы, пришел к убеждению в необходимости реформирования системы национального образования России как основного средства развития страны.
«Весна и осень здесь короткие» – это фраза из воспоминаний участника польского освободительного восстания 1863 года, сосланного в сибирскую деревню Тунка (Тункинская долина, ныне Бурятия). Книга повествует о трагической истории католических священников, которые за участие в восстании были сосланы царским режимом в Восточную Сибирь, а после 1866 года собраны в этом селе, где жили под надзором казачьего полка. Всего их оказалось там 156 человек: некоторые умерли в Тунке и в Иркутске, около 50 вернулись в Польшу, остальные осели в европейской части России.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.