Повседневная жизнь жен и возлюбленных французских королей - [35]

Тем временем развивалась так называемая абсолютная монархия, то есть форма правления, предоставлявшая королю исключительную единоличную власть, а парламент становился ее официальным теоретиком и рупором. Правительство Людовика XIII и Ришелье после прогресса в этом направлении, достигнутого Генрихом IV, активно развивало эту новейшую концепцию монархической власти, которой регентство Анны Австрийской добавило еще больше веса и прочности, что, безусловно, сказалось на правлении Людовика XIV. Это не меньший парадокс ее драматического регентства, ознаменовавшее гося возмущением парламента и бунтом аристократии, гражданской войной и революционными соблазнами, которые лишь сплотили монархию и подготовили такое правление, когда принцип единоначалия власти, сосредоточенной в одной личности короля, отменил на будущее все прочие толкования качеств государя.

Чтобы осуществлять регентство полностью и абсолютно, Анна Австрийская должна была действовать против воли своего покойного супруга, и она ловко сумела в этом преуспеть, используя поддержку кардинала Мазарини и настойчивость парламента, который торжественно подтвердил давно выработанное им правило, служившее монархической системе и ее подлинным интересам. Устранив все непосредственные опасности, она внушила к себе такое уважение, что никакие силы уже не осмеливались выступать против ее авторитета. Анна действительно была возвышенной натурой, утонченной, гордой и свободолюбивой, а ее вспыльчивость сглаживалась дипломатией и гибкостью руководившего ею Мазарини, этого министра-возлюбленного-супруга, чье искусство самообладания перед бедой поистине столь же замечательно, как и его политическая интуиция и решительность.

Анна получила солидную политическую подготовку, вплоть до 1625 года ей дозволялось присутствовать в Совете, где она приобрела не только опыт ведения дел, но и государственное мышление. Скомпрометированная участием во множестве интриг, романом с Бэкингемом, политиканством с Шале и Гастоном Орлеанским, а позднее заговором Сен-Мара, она была отстранена от дел и никогда не добилась бы успеха, если бы не рождение дофина в 1638 году, вернувшее ей доверие короля. Смерть Ришелье в 1642 году и последовавшая затем в 1643 году смерть короля «посадили ее в седло», на этот раз почти на двадцать лет. Тем не менее, чтобы получить регентство, ей пришлось проявить изрядную сноровку, и большим подспорьем оказалась поддержка парламента. Людовик XIII, удалив от двора Гастона Орлеанского и Конде, не решался доверить регентство жене, ибо считал ее недостаточно сведущей в управлении государством и особенно ожесточился против нее за ту роль, которую, по его мнению, она сыграла в заговоре Шале. Наконец, он все же решился доверить ей регентство, но поместив под надзор высшей инстанции: он учредил бессменный Совет (куда войдут Мазарини, Сегье, Бутильер, Шавиньи), принимающий решения большинством голосов. Парламент поколебавшись, внес в протокол королевскую декларацию. Королева оказывалась под тесной опекой, лишавшей свободы и Анну Австрийскую, и парламент, косо смотревший на Совет из приверженцев Ришелье, от которого ему пришлось столько претерпеть. Кроме того, это коллегиальное регентство противоречило принципам парламента, и он только дожидался благоприятного случая, чтобы доказать свою независимость и утвердить решающее влияние. Король скончался 14 мая, а 18 мая королева отправилась в парламент с молодым королем и добилась удовлетворения своих требований. Действие королевской декларации было отменено по требованию принцев и канцлера Сегье. Анна Австрийская стала абсолютной правительницей королевства. Парламент аннулировал решения короля и устроил регентство на свой лад. Он надеялся таким образом увеличить своё влияние, предполагая, что Анна Австрийская, обязанная ему своей властью, никогда ни в чем не откажет. Регентша и ее премьер-министр Мазарини управляли Францией настолько мудро, что их правление было провозглашено новым золотым веком. Но вскоре дали себя почувствовать аппетиты знати. Начались раздоры, и парламент не замедлил выступить заодно с непокорными принцами. Регентше угрожала Фронда. Но партия Фронды, где каждый действовал только в своих собственных интересах, оказалась не в силах противостоять упорству Анны и энергичной гибкости Мазарини, что обеспечило им полную победу над противниками. Фронда угасла, регентша и ее министр могли продолжать, свое дело консолидации монархии, успешно начатое Ришелье, и в 1661 году Анна передала Людовику ХШ хорошо подготовленное к принятию абсолютизма, королевство. Ее регентство, несмотря на восстания, в борьбе с которыми она долго терпела неудачи, закончилось апофеозом. Оно стало также последним женским регентством в истории Франции. Позднее королевам уже не представлялось случая проявить себя в этой области, или их роль оставалась незначительной. Только Мария-Антуанетта, когда революция пошатнула трон, ощутила, что своими несчастьями она обязана особому влиянию, позволившему королеве вырваться из политической безвестности.

Подводя итог истории женского регентства, прежде всего следует отделить символику от реальности. К области символики в первую очередь относятся негативные метафизические измышления. Действительно, время короля — это время мужское, литургическое, полное мистических запретов и нерушимости, когда повиновение является священным, а восстание — кощунственным. Время регентства — это женское время, безблагодатное, нечистое, когда мятеж правомерен и обоснован этой формой правления. Житейские же расчеты, напротив, весьма позитивны. Конечно же, регентство часто вызывало серьезные беспорядки, и обстоятельства благоприятствовали амбициям, что обходилось очень дорого, потому что регентше приходилось покупать верность и оплачивать преданность. Но регентши, даже такие посредственные, как Мария Медичи, оставались на страже королевства и королевской власти и обеспечивали продолжение государства. Лучшие из них, например, Екатерина Медичи, совершали настоящие подвиги, чтобы сохранить целостность страны в условиях гражданских войн и сберечь корону для своих сыновей. Их роль можно лучше оценить, если принять во внимание длительные сроки исполнения регентских обязанностей и территориальные приобретения. Присоединение Бретани произошло благодаря дипломатии Анны де Боже, женившей Карла VIII на наследнице славного герцогства. Луиза Савойская, хотя и руководствовалась совершенно эгоистическими намерениями, сумела присоединить к французской Короне владения коннетабля де Бурбона, которые составляли огромный независимый удел в самом сердце страны. Затем ей удалось отстоять Бургундию от притязаний Карла V. Что касается Анны Австрийской, ее регентство заверши, лось заключением Пиренейского мира в 1659 году, согласно которому к Франции отошли Руссильон и большая часть Пикардии. Итог далеко не малый, если регентства, которым часто приписывают негативный характер, способствовали территориальному формированию королевства. Все регентши обладали государственным умом, даже сварливая и взбалмошная Мария Медичи не составляет исключения. Конечно, Екатерина Медичи и Анна Австрийская проявили исключительную энергию и продемонстрировали качества, сопоставимые с самыми выдающимися королями. Поэтому можно говорить о великих регентшах так же, как говорят о великих королях, несмотря на огромные препятствия, чинимые их правлению. Со времени смерти Людовика XI и до восшествия на престол Людовика XIV женщины достаточно часто и подолгу управляли страной, проявляя решительность, ум и стойкость, принесшие монархии наибольшую выгоду. Последняя из них, перенеся жесточайшие потрясения, передала своему сыну усмиренное, успокоенное королевство, готовое встретить честолюбие Короля-Солнца и содействовать всем его начинаниям.