Повседневная жизнь во времена трубадуров - XII—XIII века - [7]
Трубадуры служили суверену, князю или владетельному сеньору, славили его, слагали песни о его деяниях, распространяли его воззрения, передавали его послания. Отсутствие жестких властных структур и взаимосвязей между отдельными областями и, в частности, между областями обширного графства Тулузского сыграло свою негативную роль в большой политической игре, результатом которой стало неизбежное присоединение Окситании к Французскому государству.
КУРТУАЗНЫЕ ДВОРЫ ОКСИТАНСКИХ СЕНЬОРОВ
Хороший двор и куртуазная служба
Для трубадура двор сеньора является единственным источником благосостояния и почестей.
Власть сеньора над своими людьми безгранична. Подобно королю в своем королевстве, он решает участь «своих людей» и их имущества, судьбу рыцарей, крестьян и ремесленников, живущих на его земле. Он кормит и одевает своих домочадцев, ближайших родственников, родных и слуг, которые, словно астероиды, вращаются вокруг сеньора и его жены, «дамы», на которую устремлены взоры всех мужчин, а особенно трубадуров.
Если господин обладает могуществом, если у него в подчинении имеются другие знатные сеньоры, он обычно ведет кочевую жизнь, разъезжая по замкам своих подданных, где по случаю его приезда устраивают различного рода увеселения. Рожер, виконт Каркассоннский, например, долго гостил в замке Галар, что возле Фанжо; там он тяжело заболел и, не будучи в силах вернуться к себе во дворец, так и скончался в гостях. Но обычно Рожер собирал свой двор в своем «дворце» в Каркассонне, в «круглом зале», стены которого были расписаны фресками в романском стиле; на них и по сей день еще можно различить изображения рыцарей-христиан, вступивших в смертельную схватку с арабами; правда, сегодня стенная роспись стерлась более чем наполовину.
Сеньор наделен властью над словами. Прежде чем принять решение, он созывает совет, состоящий из родичей (кровных родственников и родственников со стороны жены) и «верных рыцарей» (связанных с ним клятвой верности). Он выслушивает их мнение в самых различных ситуациях: когда надо рассудить ссорящихся, решить вопрос о браке или о пострижении в монахи кого-либо из членов рода, когда надо набрать военную дружину или отправиться в паломничество или крестовый поход, когда приходит нужда оставить владения под надежным присмотром.
Судебные разбирательства или семейные советы, в которых принимают участие лица исключительно благородного происхождения, плавно переходят в торжества; тогда слово предоставляется трубадурам и всем тем приглашенным, кто дерзнет бросить им вызов или составить конкуренцию. Известность таких праздничных ассамблей и громкие имена выступавших на них сочинителей способствуют укреплению престижа дома. Нет такого сеньора, который не хотел бы прослыть меценатом. Но если на дороге, ведущей к владениям знатного феодала, в один прекрасный день непременно заметят группу жонглеров, направляющихся к замку, то, разумеется, есть немало мест, куда никогда не ступает нога трубадура. Это жилища мелких сеньоров, слишком бедных, чтобы прокормить сочинителя и вознаградить его за труд, уединенные замки, стоящие в стороне от проторенных путей, а также дома сеньоров, имеющих, на свое несчастье, завистливых соседей: заполучив в гости трубадура, завистники задерживают его у себя, не давая ему возможности побывать у своего соседа.
Современник трубадуров классического периода, англичанин Уолтер, или, на французский манер, Готье Мап в 1173 году сопровождает Генриха II в Лимож, где в то время располагается королевская резиденция. Точными и верными словами, которые пришлись бы по вкусу даже современному социологу, Мап сравнивает королевские дворы Англии и Аквитании:
Этот двор является образованием временным, переменчивым и непостоянным, он может пребывать на месте, а может и кочевать с места на место, поэтому он никогда не бывает одинаков… Впрочем, собственно двор остается прежним, меняются те, кто при нем пребывают[7].
Двор Генриха II в Англии является стабильным центром сосредоточения власти, где вокруг личности монарха и тесного круга домочадцев — родственников, рыцарей, трубадуров и клириков, принадлежащих к его дому, — формируется совет, в который входят самые знатные вассалы, прелаты и военачальники, состоящие на королевской службе. И все эти лица составляют двор. В Лиможе же, где Готье со свойственной ему проницательностью наблюдает за тем маленьким обществом, что приняло его в свои ряды, королевский двор, очевидно, малочисленней; по сути, он сводится к родственникам — аквитанцам или англичанам (тем, кто вслед за Генрихом решил пересечь Ла-Манш) и нескольким вассалам — лимузенцам и аквитанцам, преимущественно крупным феодалам и военачальникам. Кроме того, состав придворных меняется день ото дня, в зависимости от количества прибывающих гостей, друзей, попрошаек и артистов.
То же самое можно сказать и о дворах владетельных сеньоров, к которым относится, например, граф Тулузский, живущий то у себя в городе, то в своих замках в Сен-Жиле или Бокэре, неподалеку от Арля. В Тулузе при дворе также собираются родственники, рыцари, трубадуры, клирики, знатные вассалы и военачальники; однако здесь к ним присоединяются еще и местные муниципальные советники, выходцы из среды зажиточных горожан; они придают этим собраниям особую, городскую, зачастую даже грубоватую окраску, привносят дух предприимчивости и деловитости (наряду с торговцами среди советников много юристов и врачей). В Сен-Жиле или в Бокэре графское окружение более разнообразно, ибо к нему, по собственной воле и прихоти, сменяя друг друга, присоединяются знатные лангедокские и провансальские сеньоры; однако общество это менее гетерогенно: тамошние дворы имеют ярко выраженный аристократический характер.
Книга известного советского археолога В. А. Ранова продолжает тему, начатую Г. Н. Матюшиным в книге «Три миллиона лет до нашей эры» (М., Просвещение, 1986). Автор рассказывает о становлении первобытного человека и развитии его орудий труда, освещает новейшие открытия археологов. Выдвигаются гипотезы о путях расселения человека по нашей планете, описываются раскопки самых древних стоянок на территории СССР. Книга предназначена для учащихся, интересующихся археологией и историей.
В монографии рассматривается политическая история Пергамского царства, образовавшегося в Малой Азии после походов Александра Македонского и развивавшегося в III-II вв. до н. э. до завоевания его Римом. Большое внимание уделено исследованию важнейших политических институтов, состояния армии и флота, характеристике налоговой, финансовой, религиозной политики династии Атталидов, их градостроительной деятельности. В монографии полно рассматривается развитие городов Малой Азии, входивших в состав Пергамского царства.
В книге рассказывается о наиболее важных политических судебных процессах (с древнейших времен до конца XIX в.), начиная с библейского сюжета об осуждении и казни Иисуса Христа, о судах над Жанной д’Арк, Марией Стюарт и других, в том числе малоизвестных. Много интересного сообщается, например, о судебных процессах времен английской и Великой французской революций. В работе показана связь политических процессов с секретной дипломатией и деятельностью разведок, их роль в ряде узловых событий всемирной истории.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Первое исследование, посвященное северному радиусу Москвы, ведущему к подмосковному городу Дмитрову. Радиус не пользуется особой популярностью путеводителей по Москве и среди всех московских магистралей выделяется своей нелегкой судьбой и удивительным обилием громких катастроф. Помимо рассказа об истории и застройке улиц, составляющих северный радиус, в книге затрагиваются проблемы современного состояния города, оцениваются удачи и просчеты ведущейся реконструкции.
Синь-камень, Александрова гора и Плещеево озеро по меньшей мере со Средневековья окружены легендами и преданиями. Часть из них вполне объяснима. Славяне ещё с языческой поры по-особому воспринимали древнее население Восточной Европы. Легенды о «финских» колдунах до сих пор живы на Русском Севере. Культ камней вообще свойствен древней традиции населения Евразии, но, возможно, именно у финно-угорских народов он развился в полной мере, и именно у них наши славянские предки переняли особо трепетное отношение к приметным и необычным валунам.Как и почему почитали священные камни? Где сегодня в России их можно увидеть и какие с ними связаны поверья и легенды? Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.
Отмечаемый в 2007 году 170-летний юбилей российских железных дорог вновь напоминает о той роли, которую эти пути сообщения сыграли в истории нашего государства. Протянувшись по всей огромной территории России, железные дороги образовали особый мир со своим населением, своими профессиями, своей культурой, своими обычаями и суевериями. Рассказывая о прошлом российской железки, автор книги Алексей Вульфов — писатель, композитор, председатель Всероссийского общества любителей железных дорог — широко использует исторические документы, воспоминания ветеранов-железнодорожников и собственные впечатления.
Иван Грозный давно стал знаковым персонажем отечественной истории, а учреждённая им опричнина — одной из самых загадочных её страниц. Она является предметом ожесточённых споров историков-профессионалов и любителей в поисках цели, смысла и результатов замысловатых поворотов политики царя. Но при этом часто остаются в тени непосредственные исполнители, чьими руками Иван IV творил историю своего царствования, при этом они традиционно наделяются демонической жестокостью и кровожадностью.Книга Игоря Курукина и Андрея Булычева, написанная на основе документов, рассказывает о «начальных людях» и рядовых опричниках, повседневном обиходе и нравах опричного двора и службе опричного воинства.
«Руси есть веселье питье, не можем без того быти» — так ответил великий киевский князь Владимир Святославич в 988 году на предложение принять ислам, запрещавший употребление крепких напитков. С тех пор эта фраза нередко служила аргументом в пользу исконности русских питейных традиций и «русского духа» с его удалью и безмерностью.На основании средневековых летописей и актов, официальных документов и свидетельств современников, статистики, публицистики, данных прессы и литературы авторы показывают, где, как и что пили наши предки; как складывалась в России питейная традиция; какой была «питейная политика» государства и как реагировали на нее подданные — начиная с древности и до совсем недавних времен.Книга известных московских историков обращена к самому широкому читателю, поскольку тема в той или иной степени затрагивает бóльшую часть населения России.
В XVIII веке в России впервые появилась специализированная служба безопасности или политическая полиция: Преображенский приказ и Тайная канцелярия Петра I, Тайная розыскных дел канцелярия времен Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, Тайная экспедиция Сената при Екатерине II и Павле I. Все они расследовали преступления государственные, а потому подчинялись непосредственно монарху и действовали в обстановке секретности. Однако борьба с государственной изменой, самозванцами и шпионами была только частью их работы – главной их заботой были оскорбления личности государя и всевозможные «непристойные слова» в адрес властей.