Повседневная жизнь Вены во времена Моцарта и Шуберта - [100]
И если социальная ситуация начала ухудшаться по мере расширения пропасти между образом жизни знатных вельмож и народа, включая мелкую буржуазию, то причиной этого было главным образом неравенство, бросавшееся в глаза во время вызванного конгрессом разгула роскоши и расточительности.
Постоянное увеличение численности промышленного пролетариата в перенаселенном городе, где иностранцы (а венская аристократия не могла им в этом не подражать) бросали на ветер деньги, отнюдь не попадавшие в народный карман, в очень большой степени предопределило появление недовольства, чувства неудовлетворенности и зависти, ранее не известных или не вызывавших опасений, но теперь становившихся источником волнений, которые тридцатью годами позже разразятся революционным взрывом. Начало же их следует искать в иллюзорном процветании, которым конгресс ослепил венцев.
Смотреть, как развлекаются другие, когда нет средств на то, чтобы развлекаться самому, созерцать парад вельмож как развлекательное зрелище (totus mundus agit theatrum, — как гласил девиз шекспировского театра «Глобус») и не находить никакого повода для зависти — одна из самых характерных черт венского характера. Покорный, если об этом вообще могла идти речь, смирившийся с мыслью о том, что у всего происходящего есть хорошая сторона, и готовый видеть только ее, следующий мудрому совету Жубера смотреть на друга только в профиль, если тот одноглазый (а это облегчало очень многое, потому что под скипетром Габсбургов дела шли вовсе не так хорошо, как в лучшем из миров), этот венский народ, не слишком требовательный, если у него есть хлеб и зрелища, находился тем не менее под ярмом придирчивой администрации, мелочной бюрократии, этого наследия испанизма Марии Терезии.
Если мятежный дух не был органически свойствен жителям имперской столицы и если для того, чтобы толкнуть их на восстание, потребовалось немало несправедливостей и страданий, неприглядная картина которых вырисовывалась перед глазами плебса и, разумеется, преувеличенно очернялась заграничными агитаторами, то в серьезных причинах для недовольства недостатка не было, и в сочетании с ними ограничения, налагавшиеся на право пользоваться самыми элементарными свободами, куда быстрее подняли бы на восстание любой менее безразличный и менее смиренный, одним словом менее мудрый народ, чем этот. Есть люди, будь то классы или отдельные личности, всегда недовольные своей судьбой; есть и другие, которые охотно удовлетворяются тем, что предоставляет им судьба, как бы мало это ни было. Венцы принадлежали именно к последней категории. Если жизнь, вопреки надеждам, не приносила им облегчения, они утешались каким-нибудь острым словцом, забавным, отнюдь не злобным, на самом острие которого было больше добродушия, чем желчи.
Понадобилось очень длительное время — даже всего периода реформ Иосифа II оказалось для этого недостаточно, — чтобы искоренить или хотя бы смягчить негибкую систему самодержавия испанского толка времен Марии Терезии, основывавшейся на почти средневековой концепции абсолютизма и сознательно отгораживавшейся от современных идей. Неоспоримо, что запрет на строительство новых домов и новых фабрик по периметру города объясняется и оправдывается законной заботой о развитии города и о здоровье его жителей. Гораздо менее понятно запрещение жениться вообще или жениться без разрешения властей, которое нельзя считать иначе как чистым произволом.
Такие мыслители и социологи, как Эгер и Цинцендорф, яростно восставали против этой беззаконной меры, все еще действовавшей в начале XIX века, которая, как не трудно догадаться, била только по беднякам и пролетариям. Еще в 1816 году имели право свободно жениться только дворяне, чиновники, адвокаты, платившие налоги буржуа, владельцы недвижимости или земельных доменов, хозяева корпораций и фабриканты. Были попытки поставить под сомнение существование этой вопиющей несправедливости, но существуют документы, подтверждающие точность сведений об этой практике, и желающему в этом убедиться следует просто обратиться к государственному архиву.
Это ограничение одной из самых священных свобод человека восходит к периоду, когда начиналась перенаселенность Вены, куда устремлялись толпы людей без всяких средств к существованию, которые вместе со своими женами и детьми неизбежно оказывались на иждивении городских властей. Оглашавший улицы гвалт детей, слишком многочисленных, чтобы можно было должным образом о них заботиться и учить, беспокоил всегда подозрительное правительство. Однако Иосиф II, этот король-философ, счел, что подобная мера идет вразрез с законами природы, и смягчил несправедливое постановление, лишавшее бедняков единственных доступных им радостей — семейных. Он заменил запрет на брак предварительным истребованием разрешения администрации. Такое разрешение получали только те просители, которые прожили в Вене определенное властями время и располагали средствами, достаточными для содержания детей. Что преобладало: разрешения или отказы властей? Строгой статистики в этой области не существовало, но уже один тот факт, что этот закон, ставивший браки пролетариев в зависимость от усмотрения чиновников, действовал почти до предреволюционных дней, говорит о том, что у венцев, при всей легкости их характера, возможно, были основания сожалеть об условиях, в которые их ставили обстоятельства рождения или бедственное положение.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Среди гигантов ренессансной Италии, давшей миру Рафаэля, Леонардо да Винчи, Тициана, Боттичелли, Браманте, Джорджоне и многих других великих мастеров, Микеланджело Буонарроти возвышается непревзойденным колоссом. Он рано занял центральное положение в искусстве Высокого Ренессанса, проявив себя с необычайной энергией и редким талантом во всех видах пластических искусств — скульптуре, живописи, графике, архитектуре. И еще он был выдающимся поэтом, творчество которого отмечено глубиной мысли и высоким трагизмом.За свою долгую 89-летнюю жизнь художник испытал подлинные взлеты творческого вдохновения.
Возрождение в Германии — необычайно яркая вспышка творческого гения на рубеже XV–XVI веков, являющаяся наиболее драматичным и кратковременным периодом культуры Ренессанса, отличается сложным переплетением старого и нового, национального и итальянского, светского и религиозного, идей Реформации и гуманизма. Наиболее ярко этот необыкновенный синтез воплотился в творчестве выдающегося живописца Альбрехта Дюрера (1471–1528).Творчество члена Французской академии Марселя Бриона уже знакомо нашему читателю по биографической книге «Моцарт», совсем недавно вышедшей в серии «ЖЗЛ».
«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
Отмечаемый в 2007 году 170-летний юбилей российских железных дорог вновь напоминает о той роли, которую эти пути сообщения сыграли в истории нашего государства. Протянувшись по всей огромной территории России, железные дороги образовали особый мир со своим населением, своими профессиями, своей культурой, своими обычаями и суевериями. Рассказывая о прошлом российской железки, автор книги Алексей Вульфов — писатель, композитор, председатель Всероссийского общества любителей железных дорог — широко использует исторические документы, воспоминания ветеранов-железнодорожников и собственные впечатления.
«Руси есть веселье питье, не можем без того быти» — так ответил великий киевский князь Владимир Святославич в 988 году на предложение принять ислам, запрещавший употребление крепких напитков. С тех пор эта фраза нередко служила аргументом в пользу исконности русских питейных традиций и «русского духа» с его удалью и безмерностью.На основании средневековых летописей и актов, официальных документов и свидетельств современников, статистики, публицистики, данных прессы и литературы авторы показывают, где, как и что пили наши предки; как складывалась в России питейная традиция; какой была «питейная политика» государства и как реагировали на нее подданные — начиная с древности и до совсем недавних времен.Книга известных московских историков обращена к самому широкому читателю, поскольку тема в той или иной степени затрагивает бóльшую часть населения России.
Иван Грозный давно стал знаковым персонажем отечественной истории, а учреждённая им опричнина — одной из самых загадочных её страниц. Она является предметом ожесточённых споров историков-профессионалов и любителей в поисках цели, смысла и результатов замысловатых поворотов политики царя. Но при этом часто остаются в тени непосредственные исполнители, чьими руками Иван IV творил историю своего царствования, при этом они традиционно наделяются демонической жестокостью и кровожадностью.Книга Игоря Курукина и Андрея Булычева, написанная на основе документов, рассказывает о «начальных людях» и рядовых опричниках, повседневном обиходе и нравах опричного двора и службе опричного воинства.
В XVIII веке в России впервые появилась специализированная служба безопасности или политическая полиция: Преображенский приказ и Тайная канцелярия Петра I, Тайная розыскных дел канцелярия времен Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, Тайная экспедиция Сената при Екатерине II и Павле I. Все они расследовали преступления государственные, а потому подчинялись непосредственно монарху и действовали в обстановке секретности. Однако борьба с государственной изменой, самозванцами и шпионами была только частью их работы – главной их заботой были оскорбления личности государя и всевозможные «непристойные слова» в адрес властей.