Повседневная жизнь советской богемы от Лили Брик до Галины Брежневой - [186]

Юрий Соколов и был подлинным хозяином жизни в Москве, не зря же его продуктовый клондайк расположился почти напротив Моссовета, обозначавшего номинальную «народную» власть в городе. Директор гастронома, разъезжавший на «мерседесе», поднялся на такую недосягаемую высоту, падение с которой было весьма болезненно. Слишком уж ярко проявлялось его значение, ибо на «мерседесах» в те годы позволяли себе ездить преимущественно медийные фигуры, а тут — «торгаш» какой-то (словечко ушедшей эпохи). Это было нетипично.

Возможности у торгашей были безграничны. Как-то в середине 1970-х годов произошел такой случай. Член политбюро товарищ Пельше ехал себе спокойно по Рублевскому шоссе на «членовозе», пока вдруг его не обогнал какой-то наглец на иномарке. А обгонять правительственные кортежи тогда, да и сейчас, было весьма опасно. Пельше приказал немедля остановить машину и проверить документы у водителя. Оказалось, что за рулем сидел сын заместителя директора одного из гастрономов Москвы, предъявивший работникам ГАИ спецталон (аналог мигалки, дававший огромные привилегии его обладателям). В результате расследования установили, что спецталоны выдавал по дружбе всем этим «гастрономам» один из руководителей московской Госавтоинспекции.

Огромное влияние обошлось Соколову сторицей. В 1983 году его арестовали прямо в кабинете и в наручниках провели через торговый зал. Лучшего пиара кампании борьбы с коррупционерами, якобы и создававшими дефицит, трудно было придумать. К вечеру следующего дня московское «очерёдное» радио уже вовсю болтало об аресте елисеевского директора. Держали его в кандалах. В 1984 году Соколова поставили к стенке. Но вскоре после его расстрела продукты исчезли вовсе.

А вот и еще один друг из ресторана, точнее, подруга — дочь Анатолия Колеватова, члена коллегии Министерства культуры и генерального директора Всесоюзного объединения «Союзгосцирк». Многие актеры московских театров до сих пор называют его «дядей Толей» и вспоминают с теплотой. Михаил Державин, к примеру, когда поступал в театральное училище, назвался его фамилией, а не своей (его отец служил с Колеватовым в Театре им. Вахтангова). Выпускник Щукинского училища Колеватов не сыскал успеха на театральной сцене, зато обнаружил потрясающие деловые способности — работал директором Ленкома, благодаря связям решал любые проблемы — то есть для богемы был человеком незаменимым: кому надо позвонит, бумагу нужную подмахнет для установки телефона, получения квартиры, звания, машины, гаража. Короче говоря, решал вопросы. Добравшись до номенклатурной вершины директора всех советских цирков, он мог помочь Брежневой во многих вопросах, а она — ему. Они были очень хорошими друзьями, ведь оба из цирковых.

И надо же такому случиться — вдруг в феврале 1982 года хорошего человека взяли. «Расследованием установлено, что Колеватов в течение длительного времени злоупотреблял служебным положением, систематически получал от артистов и служащих Союзгосцирка взятки в виде драгоценностей, носильных вещей, радио- и телевизионной аппаратуры, в том числе иностранного производства, а также иных предметов за оказание содействия в выезде за границу, утверждение номеров для выступлений, представление к присвоению почетных званий… При обыске на квартире Колеватова изъяты ценности, по предварительным данным, на сумму около двух миллионов рублей», — сообщал наверх Виктор Гришин, партийный вождь столицы.

Оговорили, конечно, заслуженного деятеля искусств РСФСР Колеватова. Якобы Андропов имел на него зуб, приказав следователям признать взятками все подарки, которые цирковой директор получил к шестидесятилетию. Но ведь это как посмотреть: вроде взятка, а вроде и подарок. Дали ему большой срок, но на зоне он пригодился — заведовал библиотекой, помогал писать слезные жалобы прокурору, короче говоря, и за решеткой Анатолий Андреевич не терял времени даром. Вышел он досрочно, но жена Лариса Пашкова, актриса Вахтанговского театра, его не встретила — в 1987 году она покончила с собой. Умер Колеватов в 1997 году…

Блатные рестораны, блатные песни, наконец, та самая блатная среда, в которую попали видные персонажи советской богемы. Все это кажется логичным. Музыкант Анатолий Бальчев, игравший на «ночниках» с 1973 года, вспомнил еще одного специального гостя ресторана, для которого всегда было заказано место: «Второй люксовский столик мы держали для Серуша Бабека. Он был сыном иранского коммуниста, но вырос в городе Иваново. Там находился специальный детдом, который в народе прозвали интердомом. В нем воспитывались дети иностранных коммунистов. Все бывшие воспитанники интердома имели вид на жительство и при этом были абсолютно свободны, в отличие от советского гражданина. КГБ их не трогало. Они спокойно ездили за границу, посещали валютные бары, привозили шмотки из-за рубежа. Уже в 70-е годы Бабек был серьезным бизнесменом, занимался внешнеэкономической деятельностью. Кстати, именно он руководил доставкой техники для проведения Московской олимпиады-80».

Бабек дружил с Высоцким: «Бабек иногда давал Володе денег взаймы, помог ему купить машину, подарил Высоцкому многоканальный магнитофон. Володя как-то написал про него: “Живет на свете человек со странным именем Бабек”. Вообще Серуш был иранцем только по национальности, по духу он — русский. Например, он мог спокойно пойти со мной на Пасху в православную церковь и отстоять всю службу».