Повседневная жизнь российского рок-музыканта - [6]

Да и неблагодарное это было дело — преследовать музыкантов, поскольку родители многих из них занимали важные посты. Так, например, отец Валентина Некрасова, гитариста групп «Бальзам» и «Красные Дьяволята», в 60-е годы был проректором МВТУ им. Баумана. Один из сокурсников Валентина принялся строчить на него доносы, вероятно, по идейным соображениям. Но как только эти доносы попали на стол проректора, стукач немедленно и с позором был отчислен из института…

А легко ли было «наехать» на группу «Сокол», если отец гитариста этой группы Юрия Ермакова был начальником ПВО страны? Группу «Сокол» на тусовки сопровождал сотрудник Комитета госбезопасности, но его задача состояла не столько в том, чтобы «преследовать» музыкантов, сколько в том, чтобы оградить их от нежелательных контактов. Многие концерты наших бит-групп проходили в зарубежных посольствах, и КГБ зорко следил за тем, чтобы спецслужбы не вышли через сына на какого-нибудь секретного папу.

С самого начала зарождения в Москве рок-сообщества вокруг музыкантов сложился институт менеджеров, которые организовывали концерты и распространяли билеты. Самыми известными менеджерами были Юрий Айзеншпис, Артур Макарьев, ставший позднее популярным радиоведущим, Валерий Шаповалов по прозвищу Полковник и Антонина Крылова по кличке Акула.

Однако основную массу концертов в 60-е годы устраивал комсомол, который был обязан заниматься с молодежью. Апофеозом стал финал студенческого фестиваля музыкальных ансамблей, состоявшийся в мае 1968 года во Дворце спорта в Лужниках. Его лауреаты (в том числе легендарная группа «Скифы») были откомандированы на юг развлекать советских спортсменов, готовившихся к Олимпийским играм в Мехико.

В том же 1968 году в Ереване во Дворце тяжелой атлетики состоялся рок-фестиваль, который можно смело назвать всесоюзным. Его организовал Рафик Мкртчян, пригласивший в столицу Армении лучших исполнителей из Москвы, Ленинграда, Украины и Прибалтики. С тех пор фестиваль проводился ежегодно, он имел грандиозный успех и прекратил свое существование лишь в 1972 году, когда Рафика посадили…

Андрей Макаревич рассказывал, как он мечтал попасть в московскую сборную музыкантов, которую специально для фестиваля составлял Рафик. Правда, в состав звезд московского рока его не взяли, но это действительно была суперкоманда: «советский Том Джонс» Сергей Грачев (вокал, «Лучшие Годы»), «советский Рэй Чарлз» Леонид Бергер (вокал, «Орфей»), «советский Джими Хендрикс» Сергей Дюжиков (гитара, «Скифы»), Игорь Саульский (клавиши, «Лучшие Годы», «Скоморохи»), Виктор Дегтярев (бас, «Скифы») и Юрий Фокин (барабаны, «Цветы») — все, как на подбор, красавцы, профессионалы своего дела и настоящие суперзвезды тех лет. «Вернулись артисты через три дня, помешанные от счастья, — вспоминает Макаревич. — Они рассказывали что-то невероятное. Про колоссальный аппарат, выставленный на сцену, про ревущую толпу ереванских поклонников московского рока, про то, как артистов торжественно несли на руках от Дворца спорта до гостиницы…»

Вслед за Москвой вирус рока распространился и на другие регионы. К концу 60-х за сотню перевалило число ансамблей и в Питере. Самыми популярными группами были «Авангард-66» (впоследствии ансамбль ушел на профессиональную сцену, сменив название на «Добры Молодцы»), «Аргонавты», «Фламинго». Как и в Москве, все они первоначально исполняли кавер-версии любимых английских хитов, а первой питерской группой, запевшей по-русски, считается ансамбль «Кочевники», в составе которого, кстати, выступал Михаил Боярский — наш, рокерский человек в Большом кинематографе.

Киевские рок-фаны почитают 1966 год за точку отсчета украинского рока. Конечно, большинство местных групп тоже только копировали зарубежных музыкантов, но для Украины сам факт появления бит-групп носил характер бунта, переживаемого более остро, нежели в столице. Первые киевские группы — «Звоны», «Красные Дьяволята», «Второе Дыхание», «Однажды», наверное, могли бы стать знаменитыми, как и их московские и питерские коллеги, но из-за отсутствия тогда в нашем шоу-бизнесе нормальной информационной среды такая возможность им не представилась.

В первые годы существования нашего рок-сообщества музыка в нем лилась единым потоком — биг-битовым. Первые группы, появившиеся в Москве, — «Братья», «Славяне», «Тролли», «Меломаны», «Миражи», «Грифы», «Рубины» и другие — старательно исполняли зарубежные хиты. Впрочем, у них и задача была — донести до меломанов точное звучание любимых мелодий. Поэтому и уровень «крутизны» музыканта измерялся тем, насколько точно он копирует оригинал. В конце 60-х, когда до нашего рок-сообщества дошли идеи хиппи и звуки психоделики, изящная простота биг-бита уступила место сложным ритмическим композициям, пришли развернутые инструментальные соло, концептуальное искажение звука, насыщенная тембровая окраска. Да и сами музыканты перестали ощущать себя только радиоприемниками для передачи населению заморских хитов. Наши рокеры начали писать собственные песни. Но стоило этому случиться, как дала о себе знать память крови и национальные мелодические ходы проникли в новую музыку. Самые продвинутые рокеры и вовсе двинулись по пути экспериментов с фольклорным звучанием, Александр Лерман, Александр Градский, группы «Оловянные Солдатики» и «Мозаика» уже в 60-е годы, интуитивно чувствуя верную дорогу, попытались соединить рок с традиционным русским народным мелосом и классической русской поэзией. Позднее той же дорогой двинулась и группа «Цветы»: ее основной композитор начала 70-х Сергей Дьячков в поисках вдохновения даже ездил в фольклорные экспедиции по Северу России. Мелодии и приемы звукоизвлечения, найденные в тех путешествиях, легли в основу многих хитов этой легендарной группы.