Повседневная жизнь паломников в Мекке - [125]
Неудивительно, что Мухаммед ибн Абд аль-Ваххаб, видевший, как мусульманский мир раздирают секты, нашел в книге Ибн Таймийи панацею от всех олезней, поразивших умму. Основная мысль, которую он вынес оттуда: абсолютное зло — это культ святых и посещение мавзолеев.
Множество святых, которым поклонялись верующие, отворачивали их взор не только от Бога, но и от их настоящих врагов. Исправление уммы должно ыло происходить через ее возвращение к единственному Богу. «Книга о Единстве» предрекает гибель всякому, кто поставит «человеческих» святых наравне с Божеством. В ней верующих призывают полностью уничтожить кладбища и священные деревья, осушить почитаемые источники и избавиться от талисманов. Книга запрещала употреблять табак, громко смеяться и брить бороду. За нарушение установленных предписаний полагалось сорок ударов кнутом. Носить четки было нежелательно, присутствовать же на молитве — обязательно.
Впрочем, выполнение этих условий вовсе не служило доказательством безупречности чьей-либо веры. Нужно было продолжать расследование, чтобы доказать всем: с шиитами следует вести постоянную борьбу. Программа была весьма обширной! Ибн Абд аль-Ваххаб внушал страх. Его собственные родители отвернулись от него. Этот человек, которого унизили в его вере, вынужден был искать прибежища под другими небесами и в конце концов оказался в Дарийе, жалком городке, состоявшем из семидесяти хибарок Его приняли с искренним гостеприимством, хотя и без пышности. Мухаммед ибн Сауд, правитель оазиса, приветил беглеца и, ознакомившись с его идеями, встал на их защиту и занялся их активной пропагандой. За трапезой, состоявшей из фиников и верблюжьего молока, Ибн Абд аль-Ваххаб и Ибн Сауд решили отныне заниматься общим делом. Чем-то их союз напоминал дружбу безногого и слепого. Все было предусмотрено: если намечалось присоединение новых земель, то верховная власть оставалась закрепленной за Ибн Саудом и его наследниками — домом Сауда. При этом религиозная власть принадлежала Мухаммеду ибн Абд аль-Ваххабу и его потомкам. Так что отношения в этой хартии были тщательно продуманы и оговорены.
В скором времени огонь «реформы» (который Ибн Сауд, этот «Кальвин пустыни», как его окрестил бельгийский востоковед Анри Ламман, поклялся нести во все земли, до которых он только сумеет добраться) охватил Дарийю и воспламенил всех ее жителей, за исключением четверых, которым было предписано покинуть пределы оазиса. Вскоре появилась и первая мечеть, обстановка в ней была предельно проста: посыпанный песком пол и никаких ковров, витражей и фаянса. Мухаммед ибн Абд аль-Ваххаб каждый день совершал службы, и те жители Дарийи, которые не присутствовали на них, подвергались наказанию и изгонялись из поселения.
Беседуя о религии, союзники обсудили и вопрос об использовании огнестрельного оружия. В 1747 году в войну включилась новая секта, которой покровительствовали Османы. В 1765 году умер Мухаммед ибн Сауд, и на трон взошел его сын Абдель-Азиз Первый ибн Сауд, назвавший себя имамом, но считавший Ибн Абд аль-Ваххаба своим учителем. Тем временем Османы начали войну с Россией, не будучи готовыми к ней. Продвигаясь вперед, Абдель-Азиз в 1773 году занял Эр-Рияд и стал повелителем всего Неджда. Это задело султана и, по мнению многих историков, стало прологом к расколу империи мусульман. 21 июля 1774 года знаменитый Кючук-Кайнарджийский мир (по названию маленького местечка в Болгарии, где он был заключен) положил конец русско-турецкой войне и принес Екатерине Второй политические преимущества и новые земли. С этого времени восточный вопрос стал предметом обсуждения для всех западных держав.
Не ослабляя усилий, Мухаммед ибн Абд аль-Ваххаб в 1789 году требовал от всех эмиров Неджда присяги Абдель-Азизу. Присоединяя все новые земли, он создал теократическое королевство, территория которого охватывала всю провинцию. Смерть религиозного лидера не помешала — волне ваххабизма продвигаться дальше и накрыть Персидский залив, обладающий несметным богатством (нефтью), о котором еще никто ничего не знал. Империя решила бороться с исламскими «протестантами». Паша Багдада и шериф Мекки безуспешно пытались справиться с потоком ваххабизма. В конце концов османов изгнали из Хасы и они перестали оказывать какое-либо влияние на мусульманский мир, за исключением Хиджаза, да и то через посредничество местных шерифов.
По Болгарии, Сербии и даже Сирии одновременно прокатились восстания против турок-османов. К этому внутреннему разладу империи, подкрепленному усилением националистического и религиозного самосознания, добавилось восстание ваххабитов — первое восстание арабов, оспаривавших правомерность теологии и легитимность власти в империи и требовавших суверенитета святых земель ислама. Дверь оказалась выбита силой ортодоксов, и ваххабитам, как еретикам, отныне запретили входить в Мекку.
Новый султан Селим III (1789–1808) попытался — и это было его роковой ошибкой — провести ряд учредительных реформ как раз в то время, когда ураган наполеоновских войн пронесся по Старому Свету. Пока он выбивался из сил, пытаясь убедить улема в необходимости модернизировать ислам, европейские государства успели разлиновать карту мира и поделить ее на зоны влияния. Британцы уже прочно обосновались в Индии, Россия медленно, но верно поглощала новые территории, продвигаясь к теплым морям, а в 1798 году в Египте высадился Бонапарт. Все это не могло не сказаться на исламе негативным образом.
Работа посвящена одной из актуальных тем для отечественной исторической науки — Второй пандемии чумы («Черной смерти») на территории Золотой Орды и прилегающих регионов, в ней представлены достижения зарубежных и отечественных исследователей по данной тематике. В работе последовательно освещаются наиболее крупные эпидемии конца XIII — первой половины XV вв. На основе арабо-мусульманских, персидских, латинских, русских, литовских и византийских источников показываются узловые моменты татарской и русской истории.
Представленная монография затрагивает вопрос о месте в русско- и церковно-ордынских отношениях института киевских митрополитов, столь важного в обозначенный период. Очертив круг основных проблем, автор, на основе широкого спектра источников, заключил, что особые отношения с Ордой позволили институту киевских митрополитов стать полноценным и влиятельным участником в русско-ордынских отношениях и занять исключительное положение: между Русью и Ордой. Данное исследование представляет собой основание для постановки проблемы о степени включенности древнерусской знати в состав золотоордынских элит, окончательное разрешение которой, рано или поздно, позволит заявить о той мере вхождения русских земель в состав Золотой Орды, которая она действительно занимала.
В книге исследуется ранняя история африканских цивилизаций и их место в истории человечества, прослеживаются культурно-исторические связи таких африканских цивилизаций, как египетская, карфагенская, киренская, мероитская, эфиопская и др., между собой, а также их взаимодействие — в рамках изучаемого периода (до эпохи эллинизма) — с мировой системой цивилизаций.
Самые передовые западные страны капиталистической формации, которые обязаны согласно всем догмам демонстрировать господство "свободного труда", применяли рабский и принудительный труд (используемый с помощью прямого насилия или предварительного полного ограбления) в решающих количествах.
В книге финского историка А. Юнтунена в деталях представлена история одной из самых мощных морских крепостей Европы. Построенная в середине XVIII в. шведами как «Шведская крепость» (Свеаборг) на островах Финского залива, крепость изначально являлась и фортификационным сооружением, и базой шведского флота. В результате Русско-шведской войны 1808–1809 гг. Свеаборг перешел к Российской империи. С тех пор и до начала 1918 г. забота о развитии крепости, ее боеспособности и стратегическом предназначении была одной из важнейших задач России.
Докторскую диссертацiю лекаря Василiя Павловича Никитенко подъ заглавiемъ: "Дѣтская смертность въ Европейской Россiи за 1893–1896 годъ" печатать разрѣшается съ тѣмъ, чтобы по отпечатанiи было представлено въ Конференцiю ИМПЕРАТОРСКОЙ Военно-Медицинской Академiи 500 экземпляровъ ея (125 экз. въ Канцелярiю, 375 въ Академическую библiотеку) и 300 отдѣльныхъ оттисковъ краткаго резюмэ (выводовъ). С.-Петербургъ, Февраля 17 дня, 1901 года. Ученый Секретарь, Профессоръ А. Дiанинъ.
Отмечаемый в 2007 году 170-летний юбилей российских железных дорог вновь напоминает о той роли, которую эти пути сообщения сыграли в истории нашего государства. Протянувшись по всей огромной территории России, железные дороги образовали особый мир со своим населением, своими профессиями, своей культурой, своими обычаями и суевериями. Рассказывая о прошлом российской железки, автор книги Алексей Вульфов — писатель, композитор, председатель Всероссийского общества любителей железных дорог — широко использует исторические документы, воспоминания ветеранов-железнодорожников и собственные впечатления.
Иван Грозный давно стал знаковым персонажем отечественной истории, а учреждённая им опричнина — одной из самых загадочных её страниц. Она является предметом ожесточённых споров историков-профессионалов и любителей в поисках цели, смысла и результатов замысловатых поворотов политики царя. Но при этом часто остаются в тени непосредственные исполнители, чьими руками Иван IV творил историю своего царствования, при этом они традиционно наделяются демонической жестокостью и кровожадностью.Книга Игоря Курукина и Андрея Булычева, написанная на основе документов, рассказывает о «начальных людях» и рядовых опричниках, повседневном обиходе и нравах опричного двора и службе опричного воинства.
«Руси есть веселье питье, не можем без того быти» — так ответил великий киевский князь Владимир Святославич в 988 году на предложение принять ислам, запрещавший употребление крепких напитков. С тех пор эта фраза нередко служила аргументом в пользу исконности русских питейных традиций и «русского духа» с его удалью и безмерностью.На основании средневековых летописей и актов, официальных документов и свидетельств современников, статистики, публицистики, данных прессы и литературы авторы показывают, где, как и что пили наши предки; как складывалась в России питейная традиция; какой была «питейная политика» государства и как реагировали на нее подданные — начиная с древности и до совсем недавних времен.Книга известных московских историков обращена к самому широкому читателю, поскольку тема в той или иной степени затрагивает бóльшую часть населения России.
В XVIII веке в России впервые появилась специализированная служба безопасности или политическая полиция: Преображенский приказ и Тайная канцелярия Петра I, Тайная розыскных дел канцелярия времен Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, Тайная экспедиция Сената при Екатерине II и Павле I. Все они расследовали преступления государственные, а потому подчинялись непосредственно монарху и действовали в обстановке секретности. Однако борьба с государственной изменой, самозванцами и шпионами была только частью их работы – главной их заботой были оскорбления личности государя и всевозможные «непристойные слова» в адрес властей.