Повседневная жизнь итальянской мафии - [35]
На каждую из этих встреч Джироламо Терези приезжал все более и более раздраженный и раздосадованный. Ему представлялось, что Папа издевается над ним, стараясь выиграть время и все время повторяя одно и то же:
— Я понятия не имею, кто стрелял. Но я наведу справки. Приезжайте завтра. А пока спокойно занимайтесь своими делами, вам нечего опасаться.
Джироламо Терези регулярно сообщал о результатах своих визитов тем членам «семьи», кому еще доверял. И среди них — Сальваторе Конторно.
— Я убежден, что Микеле Греко — сообщник убийц Бонтате, — сказал Джироламо Терези Сальваторе Конторно в начале мая 1981 года. Оба они разделяли одно твердое убеждение: бандиты Лучано Лиджио, без сомнения, были главными организаторами убийства. Оставалось выяснить, до какой степени они были виновны и с кем связаны.
— Мне совершенно ясно, что корлеонцы использовали кого-то из членов нашей «семьи», чтобы убрать Бонтате, — говорил Терези. — Но кого?
Оба они до поры воздерживались от того, чтобы высказывать вслух свои предположения. Может, это братья Игнацио и Джованни Баттиста Пуллара? Ведь они были родственниками Бернардо Бурша, преданного союзника корлеонцев. Разве не Пуллара осмелились публично высказывать сомнения в способности Стефано Бонтате управлять делами «семьи»?
Жизнь показала, что в этом пункте они были правы. Но правда оказалась еще более страшной, и такого, без сомнения, никто даже не мог предположить.
Каин и Авель
Для сицилийских следователей, занимавшихся этим делом, участие Джованни Бонтате в убийстве брата было очевидным. Многие «люди чести» в Палермо прозвали его Каином, но не за то, что он не спешил клясться отомстить за брата, а за то, что, даже не дождавшись окончания траура, стал публично оправдывать убийц.
Если история умалчивает, какова была роль Джованни Бонтате в подлом заговоре с целью устранения его брата, то более точно известны имена других предателей, благодаря которым убийцы действовали наверняка. «Люди чести» в Палермо поговаривают, что один из главных участников заговора — не кто иной, как Пьетро Ло Джакомо, устраненный Стефано Бонтате с должности заместителя и вступивший в тайный сговор с братом Бонтате. Его роль в этом деле была далеко не последней.
Кажется, именно Пьетро Ло Джакомо передал убийцам всю необходимую информацию о перемещениях Стефано Бонтате, когда закончилась пирушка. Для этой цели он, очевидно, воспользовался радиопередатчиком, имевшимся в его автомобиле.
Словно для того, чтобы подтвердить самые ужасные подозрения, немного времени спустя после убийства Стефано Бонтате Микеле Греко объявил Джироламо Терези, что Капитул решил назначить двух регентов, призванных заниматься делами «семьи» Санта Мария ди Джезу. Терези вовсе не был удивлен, когда услышал их имена: это были имена предполагаемых предателей — Джованни Баттисты Пуллара и Пьетро Ло Джакомо.
И Пуллара и Джакомо оба были влиятельными членами «семьи» Санта Мария ди Джезу. Традиция «Коза ностры» требовала, чтобы отныне они жили только желанием во что бы то ни стало отомстить за смерть шефа. Они ни за что не должны были соглашаться на регентство, пока Бонтате не был отомщен. А это значит, что их согласие было своего рода признанием в содеянном. Так, во всяком случае, считали друзья Стефано Бонтате, и первым среди них — Джироламо Терези.
Неприятные визиты
И тогда Джироламо Терези совершил ошибку, значение которой он не мог сразу оценить: он встретился с Сальваторе Инцерилло, единственным представителем оппозиции в самом Капитуле после смерти Стефано Бонтате.
Оба они при встрече соблюдали всевозможные предосторожности. Конечно, и речи не было о том, чтобы появиться вместе в каком-либо публичном месте или на одной из вилл. Если за ними не охотились корлеонцы, их наверняка выслеживала полиция. По-еле убийства Бонтате «сбиры» вели себя нервозно, и они не замедлили бы посадить за решетку любую группку мафиози.
Итак, Джироламо Терези и Сальваторе Инцерилло договорились встретиться у одного торговца железяками, склады которого, по странному стечению обстоятельств, находились на улице Реджоне Сицилия, недалеко от места убийства Бонтате, как раз напротив бара под названием «Малышка Луна». Нигде не запечатлено, о чем говорили эти люди, но нет сомнений, что они обменялись своими подозрениями в отношении убийц Сокола, выказав в адрес корлеонцев и Микеле Греко самые неприязненные чувства. Но то, о чем говорилось на этой встрече, было не так важно, как то, что последовало далее.
В начале мая 1981 года Джироламо Терези вновь направился в земельное владение Фаварелла, чтобы разъяснить у Папы свое собственное будущее, а заодно вновь расспросить его об убийстве Сокола.
На этот раз Микеле Греко был удивительно точен, хотя и слишком сдержан.
— Что вы делали на складе торговца старым хламом на улице Реджоне Сицилия? — насмешливо спросил Папа, а затем добавил: — Я узнал, что вы встречались с Сальваторе Инцерилло. На будущее вам следует избегать подобных встреч. Поверьте мне, так будет лучше для вас.
Пораженный Джироламо Терези внезапно понял, что люди Папы следили за малейшим его движением. Он даже не сообразил поначалу, что Микеле Греко выдал себя, намекнув ему, каков будет следующий шаг корлеонцев и их союзников.
В книге рассказывается о менее известных сторонах вмешательства США во внутриполитическую жизнь Чили, в результате которого в 1973 году в этой стране был совершен военный переворот и чилийский народ оказался под властью фашистской диктатуры. Основное внимание сосредоточено на показе преступной роли ЦРУ в подготовке заговора американского империализма против правительства Народного единства. Для широкого круга читателей.
Луи-Адольф Тьер (1797–1877) – политик, премьер-министр во время Июльской монархии, первый президент Третьей республики, историк, писатель – полвека связывают историю Франции с этим именем. Автор фундаментальных исследований «История Французской революции» и «История Консульства и Империи». Эти исследования являются уникальными источниками, так как написаны «по горячим следам» и основаны на оригинальных архивных материалах, к которым Тьер имел доступ в силу своих высоких государственных должностей. Оба труда представляют собой очень подробную историю Французской революции и эпохи Наполеона I и по сей день цитируются и русскими и европейскими историками. В 2012 году в издательстве «Захаров» вышло «Консульство».
Луи-Адольф Тьер (1797–1877) – политик, премьер-министр во время Июльской монархии, первый президент Третьей республики, историк, писатель – полвека связывают историю Франции с этим именем. Автор фундаментальных исследований «История Французской революции» и «История Консульства и Империи». Эти исследования являются уникальными источниками, так как написаны «по горячим следам» и основаны на оригинальных архивных материалах, к которым Тьер имел доступ в силу своих высоких государственных должностей. Оба труда представляют собой очень подробную историю Французской революции и эпохи Наполеона 1 и по сей день цитируются и русскими и европейскими историками. В 2012 году в издательстве «Захаров» вышло «Консульство».
Книга является переизданием двухтомной монографии (т. I вышел в 1947 г., т. II — в 1961 г.), которая до сих остается единственным исследованием, охватывающим всю сложность исторической проблематики эпохи Возрождения в целом. Монография — классическое произведение не только советской, но и мировой марксистской историографии. Книга рассчитана на историков, филологов, искусствоведов, широкий круг читателей, интересующихся проблемами всеобщей истории.
В последние десятилетия существования Российской империи одним из самых болезненных общественных вопросов был вопрос о национальных правах. Многочисленное еврейское население России было юридически дискриминировано. В западных губерниях оно сталкивалось с национальными требованиями соседей — поляков, украинцев, литовцев и других, расселенных более компактно, чем евреи, этнических групп. В начале ХХ века росло образование и политическая активность евреев, они обладали осознанной национальной, религиозной и культурной идентичностью и требовали не только гражданского, но и национального равноправия.
Севастопольское восстание — вооружённое выступление матросов Черноморского флота и солдат Севастопольского гарнизона, рабочих порта и Морского завода, произошедшее во время первой русской революции с 11 (24) ноября по 15 (28) ноября 1905 года.
Отмечаемый в 2007 году 170-летний юбилей российских железных дорог вновь напоминает о той роли, которую эти пути сообщения сыграли в истории нашего государства. Протянувшись по всей огромной территории России, железные дороги образовали особый мир со своим населением, своими профессиями, своей культурой, своими обычаями и суевериями. Рассказывая о прошлом российской железки, автор книги Алексей Вульфов — писатель, композитор, председатель Всероссийского общества любителей железных дорог — широко использует исторические документы, воспоминания ветеранов-железнодорожников и собственные впечатления.
«Руси есть веселье питье, не можем без того быти» — так ответил великий киевский князь Владимир Святославич в 988 году на предложение принять ислам, запрещавший употребление крепких напитков. С тех пор эта фраза нередко служила аргументом в пользу исконности русских питейных традиций и «русского духа» с его удалью и безмерностью.На основании средневековых летописей и актов, официальных документов и свидетельств современников, статистики, публицистики, данных прессы и литературы авторы показывают, где, как и что пили наши предки; как складывалась в России питейная традиция; какой была «питейная политика» государства и как реагировали на нее подданные — начиная с древности и до совсем недавних времен.Книга известных московских историков обращена к самому широкому читателю, поскольку тема в той или иной степени затрагивает бóльшую часть населения России.
Иван Грозный давно стал знаковым персонажем отечественной истории, а учреждённая им опричнина — одной из самых загадочных её страниц. Она является предметом ожесточённых споров историков-профессионалов и любителей в поисках цели, смысла и результатов замысловатых поворотов политики царя. Но при этом часто остаются в тени непосредственные исполнители, чьими руками Иван IV творил историю своего царствования, при этом они традиционно наделяются демонической жестокостью и кровожадностью.Книга Игоря Курукина и Андрея Булычева, написанная на основе документов, рассказывает о «начальных людях» и рядовых опричниках, повседневном обиходе и нравах опричного двора и службе опричного воинства.
В XVIII веке в России впервые появилась специализированная служба безопасности или политическая полиция: Преображенский приказ и Тайная канцелярия Петра I, Тайная розыскных дел канцелярия времен Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, Тайная экспедиция Сената при Екатерине II и Павле I. Все они расследовали преступления государственные, а потому подчинялись непосредственно монарху и действовали в обстановке секретности. Однако борьба с государственной изменой, самозванцами и шпионами была только частью их работы – главной их заботой были оскорбления личности государя и всевозможные «непристойные слова» в адрес властей.