Повседневная жизнь европейских студентов от Средневековья до эпохи Просвещения - [77]
Томас Платтер, учившийся в Монпелье 40 лет спустя, описывает два обряда посвящения в доктора: большой и малый. Первый был гораздо торжественнее: накануне кандидат устраивал исполнение серенады оркестром из труб, флейт и скрипок для всех докторов, хирургов и аптекарей города, а в день своего триумфа объезжал город верхом под звуки труб. Разумеется, всё заканчивалось пиршеством. Для малой церемонии пира не устраивали, но расходы составляли не менее 100 франков на свечи, перчатки (их раздавали участникам действа) и драже. Иностранцы нечасто тратили столько денег на эту процедуру — разве что в расчете на получение профессорской кафедры.
Джон Локк (1632–1704), какое-то время учившийся в Монпелье, 19 марта 1676 года сделал в дневнике юмористическую запись: «Рецепт изготовления доктора медицины: процессия докторов в красных мантиях и черных шапочках; десять скрипок исполняют мелодии Люлли. Профессор садится, подает знак скрипкам, что будет говорить, чтобы они замолчали, встает, начинает свою речь с похвалы коллегам и заканчивает ее филиппикой против новшеств и кровообращения. Садится. Снова вступают скрипки. Соискатель берет слово, делает комплименты канцлеру, профессорам, Академии. Снова скрипки. Председатель берет колпак, который швейцар вносит на конце жезла (он участвовал в шествии), возлагает его на голову нового доктора, надевает ему на палец кольцо, обвивает его чресла золотой цепью и учтиво просит садиться. Всё это было для меня очень поучительно».
Французский журнал «Меркюр галан» в октябрьском выпуске 1680 года опубликовал рассказ о пиршестве, устроенном профессором Барбейраком в честь посвящения в доктора медицины его сына. Накануне были разосланы приглашения всем важным особам, в том числе дамам. В назначенный день большой зал факультета был обит дорогой тканью, кафедра и скамьи — синим сукном с вензелем кандидата и его невесты. На обратном пути выстроился роскошный кортеж: впереди шли музыканты — 14 скрипачей, шесть гобоистов и четыре трубача, — за ними виновник торжества, профессора, доктора, четыре слуги, согнувшиеся под грузом серебряной посуды, родственники и друзья при всём параде. Они прошествовали по дороге, усыпанной цветами, к дому Барбейрака. Крыльцо было украшено триумфальной аркой с вплетенными в нее лавровыми листьями. После произнесения положенных благодарственных речей молодой доктор ушел переодеться, после чего предстал перед гостями в светском наряде и открыл бал с девицей Бомпар. Потом были ужин под музыку, представление, раздача корзинок со сластями. Глубокой ночью дам развезли по домам в каретах по ярко освещенной улице. Празднества продолжались три дня, и каждую ночь музыканты исполняли серенаду под окном мадемуазель Бомпар.
В Авиньоне церемония обставлялась не менее торжественно — там устраивали даже кавалькаду. Будущий доктор, впереди которого шли менестрели и шуты, отправлялся с друзьями на факультет верхом или пешком. После опроса, произведенного двенадцатью старейшими докторами, лауреата той же толпой провожали до дома. Но после 1605 года из провожающих остался лишь один представитель факультета.
В Реймсе после защиты докторской диссертации в присутствии всего факультета председатель заставлял соискателя принести, положа руку на распятие, клятву доктора (Пьер Жан Жорж Кабанис (1757–1808), произведенный в доктора в 1783 году, позднее перевел ее с латыни на французский язык в стихотворной форме). После этого кандидату вручались докторская шапочка, золотое кольцо, пояс и книги — раскрытые и закрытые. Новоиспеченный доктор произносил с кафедры хвалебную речь, превознося до небес факультетское начальство. А вечером учителя и ученики дружно пировали под чтение подходящих к случаю стихов.
Поэзия была частой гостьей на подобных церемониях. В 1622 году Дени Дюпон принес благодарность альма-матер латинским гекзаметром, а друзья восславили в стихах его самого. Оды, акростихи на латыни — фантазии и творчеству не было предела.
В каждой стране подобные церемонии были отмечены национальной спецификой: в Италии устраивали балы, в Испании — корриду. Считалось, что эти мероприятия крепят университетскую солидарность, так что пирушки даже упоминались в уставах учебных заведений.
Все эти мероприятия обходились очень дорого. В Париже кандидат в доктора должен был преподнести подарки декану, докторам-регентам, причем настолько значительные, что в 1452 году кардинал д’Эстувиль даже ограничил их стоимость. Только на шапки и перчатки для преподавателей, ректора, канцлера, служителей и десятка друзей в XVII веке уходила кругленькая сумма — порядка 120 ливров.
В Монпелье посвящение в доктора завершалось раздачей конфет, цукатов, перчаток, денег сторожам, клирикам, звонарям и общим банкетом. В XVI веке городские власти тоже попытались установить определенные ограничения на эти расходы.
В Реймсе доктор преподносил декану и президенту пару белых лайковых перчаток, две головы сахару и три фунта свечей, каждому доктору — пару перчаток, сахарную голову и светильник, их супругам — по паре белых перчаток.
Полный ритуал посвящения в доктора, с более продолжительными испытаниями, стоил гораздо дороже. В Лейпциге в начале XVI века доктор права должен был потратить 250 дукатов. Во Франции до 1785 года соискатель мог уложиться в 2400 ливров, а позже раскошеливался уже на три тысячи. Если добавить к покупке сахара и перчаток расходы на печатание диссертации и программок, чаевые и расходы на банкет, выходили все четыре тысячи.
В множестве книг и кинофильмов об Альфонсо Капоне, он же Аль Браун, он же Снорки, он же Аль «Лицо со шрамом», вымысла больше, чем правды. «Король гангстеров» занимал «трон» всего шесть лет, однако до сих пор входит в сотню самых влиятельных людей США. Структуру созданного им преступного синдиката изучают студенты Гарвардской школы бизнеса, на примере судебного процесса над ним учатся юристы. Бедняки считали его американским Робин Гудом, а правительство объявило «врагом государства номер один». Капоне бросал вызов политикам — и поддерживал коррупцию; ускользал от полиции — но лишь потому, что содержал её; руководил преступной организацией, крышевавшей подпольную торговлю спиртным и продажу молока, игорные дома и бордели, конские и собачьи бега, — и получил тюремный срок за неуплату налогов.
Почти двухвековая история семьи Рокфеллер, давшей миру промышленников, банкиров, политиков, меценатов и филантропов, первого миллиардера и одного из американских вице-президентов, тесно переплетается с историей США от Гражданской войны до наших дней. Их называли кровососами, а созданную ими крупнейшую в мире нефтяную компанию — спрутом, душившим Америку; считали кукловодами, управляющими правительством, — и восхищались их умением поставить на промышленную основу всё, даже благотворительность. Рокфеллеры коллекционировали предметы искусства, строили особняки — и вкладывали деньги в образование и здравоохранение.
Весной 1794 года Польша, уже во второй раз вынужденная отдать часть своих территорий России, Пруссии и Австрии, восстала под руководством Тадеуша Костюшко, героя Войны за независимость США, чтобы вернуть себе целостность и суверенитет. Остаться в стороне не мог никто: либо ты поддерживаешь восстание, не считаясь с жертвами, либо помогаешь захватчикам; патриот ты или верноподданный, в чужих глазах ты всё равно либо изменник, либо предатель. Что могут Польша и Литва одни против трех сильных врагов? Да еще эти вечные раздоры между поляками и неспособность действовать сообща… Восстание разгромлено, его вожди в плену, Суворов входит в Варшаву, проложив себе путь огнем и мечом.
Джордж Вашингтон (1732–1799) вошел в американскую историю как «отец нации и спаситель Отечества». Герой Франко-индейской войны и американской революции, не очень удачливый плантатор, посредственный военачальник, не самый изощренный политик, он обладал качествами, редко встречающимися у государственных деятелей: был честен, бескорыстен и не властолюбив, чем снискал любовь народа, избравшего его своим первым президентом, и стал единственным главой США, избранным единогласно.История жизни Вашингтона, изобилующая передрягами, победами и поражениями, разворачивается на фоне борьбы британских колоний за независимость и становления американской государственности, разоблачения шпионов и подготовки похищений, переплетения судеб выдающихся деятелей бурной эпохи, друзей и врагов главного героя.
Действие романа охватывает период с 1617 по 1643 год и основано на подлинных событиях. Всесильный временщик Кончино Кончики убит во дворе Лувра заговорщиками с ведома юного короля Людовика XIII, который наконец-то обретает всю полноту власти. Епископу Люсонскому предстоит пройти трудный путь, чтобы превратиться в великого кардинала Ришелье, а Мари де Роган, став герцогиней де Шеврез, будет плести против него заговоры, заслужив от короля прозвище Дьявол.
Первая половина XVII века – эпоха Ришелье и Людовика XIII, прозванного Справедливым, – была непростой в истории Франции: заговоры вельмож и мятежи гугенотов, крестьянские восстания и участие в Тридцатилетней войне, недород и эпидемии… И все же, как и в любую другую эпоху, люди трудились, веселились, женились, рожали детей, словом, жили своей обычной, повседневной жизнью. В книге представлена широкая панорама жизни французов того времени – от крестьян и ремесленников до королевских чиновников, придворных и мушкетеров.
В книге анализируются армяно-византийские политические отношения в IX–XI вв., история византийского завоевания Армении, административная структура армянских фем, истоки армянского самоуправления. Изложена история арабского и сельджукского завоеваний Армении. Подробно исследуется еретическое движение тондракитов.
Экономические дискуссии 20-х годов / Отв. ред. Л. И. Абалкин. - М.: Экономика, 1989. - 142 с. — ISBN 5-282—00238-8 В книге анализируется содержание полемики, происходившей в период становления советской экономической науки: споры о сущности переходного периода; о путях развития крестьянского хозяйства; о плане и рынке, методах планирования и регулирования рыночной конъюнктуры; о ценообразовании и кредиту; об источниках и темпах роста экономики. Значительное место отводится дискуссиям по проблемам методологии политической экономии, трактовкам фундаментальных категорий экономической теории. Для широкого круга читателей, интересующихся историей экономической мысли. Ответственный редактор — академик Л.
«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Отмечаемый в 2007 году 170-летний юбилей российских железных дорог вновь напоминает о той роли, которую эти пути сообщения сыграли в истории нашего государства. Протянувшись по всей огромной территории России, железные дороги образовали особый мир со своим населением, своими профессиями, своей культурой, своими обычаями и суевериями. Рассказывая о прошлом российской железки, автор книги Алексей Вульфов — писатель, композитор, председатель Всероссийского общества любителей железных дорог — широко использует исторические документы, воспоминания ветеранов-железнодорожников и собственные впечатления.
«Руси есть веселье питье, не можем без того быти» — так ответил великий киевский князь Владимир Святославич в 988 году на предложение принять ислам, запрещавший употребление крепких напитков. С тех пор эта фраза нередко служила аргументом в пользу исконности русских питейных традиций и «русского духа» с его удалью и безмерностью.На основании средневековых летописей и актов, официальных документов и свидетельств современников, статистики, публицистики, данных прессы и литературы авторы показывают, где, как и что пили наши предки; как складывалась в России питейная традиция; какой была «питейная политика» государства и как реагировали на нее подданные — начиная с древности и до совсем недавних времен.Книга известных московских историков обращена к самому широкому читателю, поскольку тема в той или иной степени затрагивает бóльшую часть населения России.
Иван Грозный давно стал знаковым персонажем отечественной истории, а учреждённая им опричнина — одной из самых загадочных её страниц. Она является предметом ожесточённых споров историков-профессионалов и любителей в поисках цели, смысла и результатов замысловатых поворотов политики царя. Но при этом часто остаются в тени непосредственные исполнители, чьими руками Иван IV творил историю своего царствования, при этом они традиционно наделяются демонической жестокостью и кровожадностью.Книга Игоря Курукина и Андрея Булычева, написанная на основе документов, рассказывает о «начальных людях» и рядовых опричниках, повседневном обиходе и нравах опричного двора и службе опричного воинства.
В XVIII веке в России впервые появилась специализированная служба безопасности или политическая полиция: Преображенский приказ и Тайная канцелярия Петра I, Тайная розыскных дел канцелярия времен Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, Тайная экспедиция Сената при Екатерине II и Павле I. Все они расследовали преступления государственные, а потому подчинялись непосредственно монарху и действовали в обстановке секретности. Однако борьба с государственной изменой, самозванцами и шпионами была только частью их работы – главной их заботой были оскорбления личности государя и всевозможные «непристойные слова» в адрес властей.