Повседневная жизнь эпохи Шерлока Холмса и доктора Ватсона - [141]

.

Разбавляли 74 процента продаваемого молока? Наверняка средний класс выпивал больше 26 процентов – были ведь люди, вообще не видевшие молока. Ватсон и Холмс хотя бы иногда пили разбавленное молоко – если миссис Хадсон не наладила контакты с молочником, и он уже не доливал воду в молоко постоянной клиентки.

«Скудная диета городских рабочих сказывалась на здоровье. Из-за нехватки витаминов С и Д у детей развивался рахит. Рахитичные девочки вырастали в женщин с искривленными костями и слишком узким тазом, что в свою очередь приводило к тяжелым родам – еще одна причина, по которой материнская смертность была высока»[428].

Не стоит считать книгу Екатерины Коути набором страшилок, она как раз основана на фактах.

Еще мрачнее атмосфера книги Джека Лондона «Люди бездны». Горячо рекомендую ее и всем англофилам, и всем вообще любителям рассуждать о «добрых старых временах». Только предупреждаю – перед чтением имеет смысл запастись валидолом.

Автор своими глазами видел, как два старика подбирали «с заплеванного грязного тротуара апельсинные корки, яблочные очистки, объеденные виноградные веточки и в жадностью отправляли в рот…Они поднимали хлебные крошки размером с горошину и яблочные сердцевины настолько черные и грязные, что было трудно определить, что это такое. И все это происходило между шестью и семью часами вечера 20 августа, в году 1902 от Рождества Христова, в сердце самой великой, самой богатой, самой могущественной империи, какая когда-либо существовала на свете»[429].

Это, конечно, самое дно, бездна. Но так питались хотя бы некоторые англичане в эпоху Ватсона и Холмса.

В любом случае – россияне из любых слоев общества в конце XIX века питались намного лучше англичанин.

Глава 17 или Три послесловия

Коммунист – это тот, кто читал Маркса. Антикоммунист – это тот, кто понял, о чем написал Маркс.

У. Черчилль

Послесловие первое: о чем не писал сэр Артур Конан Дойль

Сэр Артур писал о стране, которую знал и любил естественной сыновней любовью. О стране, природа и история которой были пронизаны для него глубочайшими смыслами.

Поэтому он писал о дождях и туманах, а его герой очень любил сырую погоду после дождя – так хорошо видны следы! При этом не писал о скверном климате Англии – для него он был родным и приятным.

Не писал Дойль об опасном, темном, неуклюжем Лондоне – это был его любимый, удобный для него город, к жизни в котором его герои прекрасно приспособились. Чуть не написал: научились стойко переносить трудности.

Дойль не писал о чудовищной жестокости экономического и политического строя Британии, о разделении людей на касты. Для него это было естественным, а самые уродливые явления английской жизни он привычно не замечал.

Сэр Артур видел Британию как ее сын. Даже самое отвратительное вовсе не казалось ему страшным или безобразным.

Потому сэр Артур и не сказал ни слова о работных домах и о нравах закрытых школ, о притонах педерастов и избиениях жен.

Сэр Артур видел Британию глазами людей своего круга: образованной верхушки среднего высшего класса. Его Британия – это страна, в которой 75 процентов населения составляют некий фон, не более. В парках растут прекрасные одинокие деревья, моросит дождь, прислуга подает пальто, по улицам спешат какие-то оборванные люди. Все как всегда, все в порядке.

Сэр Артур почти не замечал 75 процентов англичан, потому что принадлежал к 25 процентам, которые традиционно в упор не видят эти 75 процентов, но внимательно наблюдают за двумя процентами и стараются как можно больше подражать верхнему классу.

Он любил и уважал свой общественный класс. Он создал идеализированные образы Ватсона и Холмса – своего рода образцы хороших англичан. Он сам – врач, проницательный и умный человек, был немного Ватсоном, немного Холмсом.

У сэра Артура хватало внутренних сил, чтобы быть человеком сильных чувств. У него хватало материальных средств, чтобы его влюбленности претворялись в устойчивые браки – когда супругам есть где жить и есть что положить в рот каждый день. Естественно романтичный, он описывал отношения разнополых англичан куда более наполненными и счастливыми, чем были многие и многие из них.

Он создал романтически приподнятые образы борцов со злом и такой же романтический образ любви и брака.

Тем не менее судьба убежденно одинокого Холмса, овдовевшего бездетного Ватсона вовсе не казалась уродливой или плохой сэру Артуру – счастливому в обоих браках, отцу пятерых детей. И это тоже очень по-английски.

Сэру Артуру не казались интересными реальные преступники – выросшие на дне Уайтчепела тупые хищные подобия людей. Город окружают джунгли, в джунглях водятся тигры и волки. О них все знают, но ведь тигры не всех интересуют.

Для сэра Артура куда интереснее люди из высшего общества или из своего круга. В том числе интересно, как некоторые из них становятся изощренными, опасными мерзавцами. Описать тигра в джунглях – это не штука! Вот описать, как человек становится тигром! Тигра-оборотня!

Послесловие второе: о чем писал сэр Артур Конан Дойль

Каждый сильный писатель рискует сказать больше, чем хотел.

Сэр Артур мог сколько угодно любоваться аристократией. Мог сколько угодно возвеличивать ее в своем воображении, смотреть на аристократов снизу вверх, утешаясь тем, что его собственные предки участвовали в Столетней войне.