Повседневная жизнь Древней Руси - [10]

Ярким примером является рассказ Галицкой летописи о поездке великого князя Даниила Галицкого на поклон к Батыю в 1250 году. Преисполненный отвращения к татарам и их обычаям, князь, согласно летописи, всячески демонстрирует это; даже чествуемый Батыем, он — согласно летописцу — ощущал, что «злее зла честь татарская»! Текст явно отсылает нас к гибели в Орде святого князя Михаила Черниговского в 1246 году, представленной в летописи и житии как восстание против языческих обычаев татар, и подчеркивает, что Даниил был в Орде впервые. Это странно, учитывая, что к тому времени в Орду уже съездили все, даже не особо видные русские князья, не испытавшие утеснений в вере со стороны религиозно терпимых татар. Тайну гибели Михаила, главного политического и военного соперника Даниила, раскрывают Анналы Бёртонского монастыря (Стаффордшир, Англия), сохранившие протокол обсуждения вопроса о татарах на Лионском церковном соборе 1245 года. На соборе присланный Михаилом владыка Петр призывал к объединению сил Европы для отражения нашествия Орды. Вместо этого собор принял решение о крестовом походе против собственного императора, собиравшего силы против Орды, а папский легат Карпини был послан договориться с татарами. Из его секретного доклада мы знаем, что Даниил, на которого папа сделал ставку в продвижении католицизма на Русь, в 1246 году, во время казни Михаила, ездил к Батыю, в то время как его брат Василько усердно опекал папское посольство. Получив сведения о враждебных действиях Михаила, хан казнил его, а Карпини в своем отчете предложил возложить ответственность за эту смерть на второго соперника Даниила, великого князя Ярослава Всеволодовича. Владимиро-суздальский князь был отравлен в столице Монгольской империи Каракоруме, где также энергично действовал папский легат. Затем папа потребовал от его сына Александра Невского изменить православию на том основании, что Ярослав, умирая чуть ли не на руках Карпини, якобы принял католичество. Отчет легата переполнен ложью, но его детальные бытовые сведения о сотрудничестве с галицкими князьями выглядят достоверно и не являются целесообразными для лжи. Если Александр отправил папского посла восвояси, а новую волну крестоносцев порубил, то Даниил принял от папы и веру, и королевскую корону, погубив Западную Русь в интересах католической Европы. Попытка Галицкого летописца спасти своего великого князя хотя бы от обвинения в смерти Михаила Черниговского понятна и простительна.

Сведения иностранцев о Древней Руси не всегда остро тенденциозны политически, но непременно отражают, наряду с непосредственными наблюдениями, присущие их собственной культуре стереотипы. Так, арабский путешественник, лично видевший, как любимая женщина умершего знатного руса долго прощается с его товарищами, переходя из шатра в шатер и выпивая, смело утверждает, что дама вступала со всеми ими в половую связь. По его традиции такое свободное общение с мужчинами, с которыми женщина совершила долгий и горестно завершающийся поход, просто не могло означать ничего иного! Ведь сама мысль о том, что женщина, добровольно собирающаяся убить себя и отправиться в загробный мир вместе с мужем, — не рабыня, которую нужно охранять от соблазнов и оберегать от всяких контактов, не могла прийти автору в голову. Византийцам такое поведение русских женщин казалось необычным, хотя и доступным для понимания. Но их собственная традиция, раз связав варваров-славян с долблеными лодками, заставляла самого императора именовать русские мореходные ладьи «моноксидами» (однодеревками), даже если они вмещали 40 воинов и большой груз.

Моя книга, описывая на основе анализа всех источников множество обстоятельств повседневной жизни Древней Руси, имеет целью показать и то, что было у русских людей в головах. Наиболее ярко и в то же время туманно это представлено в древнерусской литературе. Мы не знаем, за редкими исключениями прямых ссылок и реминисценций, какие произведения и насколько повлияли на того или иного человека и даже на определенный социум. Но имеем уникальную возможность лично погрузиться в мир читателя Древней Руси XI–XII веков благодаря огромной работе Института мировой литературы РАН (Пушкинского Дома), опубликовавшего уникальную Библиотеку литературы Древней Руси[1]. Это подлинно научное издание, имеющее все пояснения, необходимые для понимания текста, и понятный современному человеку перевод. Отсылаю читателя к нему, понимая, что смогу передать в этой книге лишь ничтожную часть идейных и художественных богатств, на которых основано величие русской культуры.

Часть первая Русь

История — это не только набор фактов, как нередко принято считать. Это прежде всего понимание наших предков, их мотивов и побуждений, реальных обстоятельств их жизни. Ранний период нашей истории в IX–X веках, о котором мы знаем меньше всего, задает ученому и читателю очень интересные загадки. Разгадывая их, мы и приходим к пониманию людей Древней Руси, которое хотели обрести. Заодно мы учимся понимать историю, — не как твердо установленную истину, не как публицистику, которую каждое десятилетие переписывают заново, но как текущие результаты непрекращающегося научного поиска. Историческая наука, создаваемая трудами многих поколений ученых, опирающихся на достижения мысли предшественников, — интереснейшая вещь сама по себе. Она основана на правилах и аргументах и требует от каждого читателя самостоятельно решать классический вопрос: «Что есть истина?»