Повседневная жизнь армии Александра Македонского - [3]

.

К тому же у Александра Македонского нет недостатка в биографах, почитателях и даже льстецах. Помимо переработок поэмы Ламбера ле Тора, написанной около 1170 года двенадцатисложным (так называемым «александрийским») стихом и вдохновившей стольких авторов, стоит обратиться к современным исследованиям И. Г. Дройзена (1833)^[2], Ульриха Вилькена (1931), Уильяма Тарна (1948–1950), Жоржа Раде (1950), Ч. А. Робинсона (1953), Бенуа-Мешена (1964), П. Бамма (1969), Питера Грина (1970), К Крафта (1971), Фрица Шахермайера (1973)^[3], Р. Лейна Фокса (1973), к четвертому тому «Истории греческого народа» («Histoire du peuple grec», 1973), a также к работам Роже Пейрефитта (1979–1981). И тем не менее в них больше воображения, чем надежности, а романтизма или идеализации — больше, чем объективной критики. И даже те, кто, подобно Крафту («Der "rationale" Alexander», 1971), пытался внести логику и необходимость в эту жизнь, полную случайностей и представляющую собой исключение с начала и до конца, всего лишь произвольно толковали крайне скудные сведения, которыми мы располагаем. Не имея обоснованной точки отсчета, каждый из них, что бы ни думал на этот счет, был вынужден изобретать, дополнять, измерять величие Александра своей собственной меркой, одним словом, самому прясть нить его судьбы, вплетая в нее греческую шерсть, египетский лен и индийский хлопок

Двойственный персонаж

В конце концов, какая разница, был ли Александр III Македонский (356–323 годы)^[4] существом сверхчеловеческим, гением, если не сказать воплощением Диониса, «непобедимым богом», как официально он стал именовать себя в 325 году, или кровавым завоевателем, с момента своего восшествия на престол, а затем тираном, опьяненным успехом, лестью приближенных и чрезмерным потреблением вина, героем, наследником Геракла и Ахилла, ясновидящим или полубезумцем, чьи излишества приблизили его смерть в возрасте тридцати двух лет. При жизни и на протяжении, по крайней мере, двадцати лет после смерти у него было множество почитателей и хулителей, и тех и других одинаково страстных. Столько заговоров организовывалось против него, столько восстаний в Европе и Азии, замешенных на обоснованной ненависти! Его ненавидело больше половины греков, не рисковавших однако в открытую поднять оружие против его вельмож и ставленников. В самой Македонии его преемник Кассандр за период с 315 по 310 год приказал казнить мать, жену, сына Александра, что не вызвало ни малейшего возмущения. Заметим, что «сын Зевса-Амона», «бог» Александр не оставил по себе добрую память и в своей собственной стране: опубликованные новой македонской династией «царские ежедневники», как и личные письма пестрят разоблачениями и обвинениями в его адрес. Философ Теофраст, ученый Эратосфен, историк Тимей единодушны с оратором Демосфеном, настраивавшим афинских граждан против Александра. Но признаюсь, я не доверяю попыткам соединить крайности как в благую, так и в дурную сторону, как, впрочем, и монотонности, и полутонам. Я нахожу их столь же фальшивыми, как и заведомую предвзятость. Двойственность персонажа нимало меня не заботит.

Источники

Начиная с XVIII века нет ни одного труда об Александре Македонском, который не начинался бы с критики источников, касающихся его истории, настолько велика боязнь попасться в ловушку бога всеведущего и вездесущего, «властителя вселенной», космократора, поддаться обаянию мифа, поддерживаемого его почитателями, поклоняющимися его изображению и каменному саркофагу, а затем — хрустальному гробу в египетской Александрии. Ибо, если не принимать в расчет очень редкие иконографические документы в виде официальных скульптур и предметов живописи, а также монет; если подходить с осторожностью к льстивым надписям, происходящим из греческих городов или святилищ; если не рассматривать, по причине пристрастности, переписку, к тому же часто апокрифическую, глав государств и яростные нападки аттических ораторов, то, за исключением очень малого числа современных Александру материалов, вся наша информация покоится всего на трех произведениях, задуманных, написанных и опубликованных в Александрии после смерти великого завоевателя.

1. «История военных походов Александра», по крайней мере в дюжине книг, которую философ и моралист Клитарх из Колофона, впоследствии из Александрии, написал и опубликовал в период между 320 и 300 годами. Мы располагаем также следующими сведениями об Александре и его походе: у Диодора в XVII книге его «Исторической библиотеки» (54–36 годы); у Помпея Трога (между 20 и 2 годами); в «Истории Филиппа», книги XI–XII в изложении Юстина (III век); у Квинта Курция Руфа в «Истории Александра Македонского», книги III–X (между 41 и 50 годами); у Плутарха в «Сравнительных жизнеописаниях» Александра и Цезаря и «Об удаче и доблести Александра Великого» (начало II века); и наконец, в «Эпитоме деяний Александра и его смерти», той, что называют «Метцкой эпитомой» (IV или V век). Эти пять биографов излагают факты не только в одном и том же порядке, но даже в одном духе, а порой и в одинаковых выражениях. И хотя, например, Плутарх привлекает дополнительные источники, такие как сочинения Хареса или Сатира, все же и он не выходит из рамок традиции, основанной на курьезах и имеющей в виду нравоучительность и морализаторство, делая упор на чудо или восхищение. Утраченное произведение Клитарха, столь часто упоминаемое и представляемое в сжатом виде, является не чем иным, как тем, что эрудиты вот уже столетие называют «