Поворот налево - [5]

– Бьюсь об заклад, вы помогли многим мужчинам, – обратился он к женщине, которую Эмили назвала тетей Лидией.

– О да, разумеется! Доктор Эммет всегда говорил, что у меня настоящий талант. – Она хихикнула, и ему показалось, что тетушка Лидия пытается произвести на него впечатление. Его позабавило, как Эмили и две другие пожилые женщины пытались жестами и гримасами заставить ее замолчать. Но ему было интересно дослушать ее до конца.

А затем он вернется к вопросу о том, что он теперь «клиент» Эмили. Вообще-то она была не в его вкусе. Ей не место на Уолл-стрит, она была типичной деревенской девчонкой, свежей и крепкой. На ней был обтягивающий передник, а под ним прилегающая к бедрам юбка, подчеркивавшая все ее прелести. От нее пахло корицей и имбирем, но ее глаза были еще слаще.

Кроме того, судя по внешности, ей было далеко до тридцати. Навскидку он дал бы ей лет двадцать пять. Определенно, о материнстве она еще не задумывалась. Ага! Пожалуй, интимное исцеление его заинтересовало.

– Мы работали на знаменитого психолога и филантропа доктора Эммета Бивера, – сказала Лидия.

– Доктор Бивер? – Она что, заигрывает с ним?

– Уверена, вы слышали о нем.

– Нет.

– Надо полагать, вы еще слишком молоды. Его технологии были самыми передовыми. У него, видите ли, было в этом городе свое заведение. Люди отовсюду приезжали со своими проблемами.

– Сексуальными?

– Не только. С разными расстройствами…

– Чокнутые, толпы чокнутых.

– И он всех их лечил. Нас выбрали как «интимных целительниц», так что мы в основном работали с сексуальными расстройствами. Мы очень, очень многим помогли, и мужчинам, и их семьям.

– Вы так называли комплексные сексуальные услуги? – громко спросил он. Разговор принимал интересный оборот.

– Мне больше нравится наш термин, – заносчиво ответила она.

Джо подавил улыбку. Он признавал, что в каждой профессии есть доля снобизма.

– Доктор Бивер был таким замечательным врачом! Он всех излечивал, знаете ли.

Пожилая женщина с волосами, напоминавшими сахарную вату, фыркнула.

– Не говори глупостей, Лидия. – Она повернулась к Джо и объяснила: – Санаторий обанкротился, и они сказали пациентам, что все здоровы. Они открыли двери больницы, отпустили людей, а затем надолго закрыли заведение.

Вот теперь ему действительно стало интересно. Ведь давно пустующее здание санатория и акры земли, на которых он стоял, и были причиной, приведшей его сюда.

– А что случилось с… – Джо спохватился, едва не сказав «сумасшедшими», и заменил на другое слово, – с бывшими пациентами?

– Большинство из них до сих пор живут здесь, – сказала старушка. – Они все чокнутые, как полярные гагары.

– Их всех вылечил хороший доктор, – настаивала женщина по имени Лидия.

Олив хитро улыбнулась ему:

– Она такая же сумасшедшая, как и прочие. Черт возьми! Да все мы здесь сумасшедшие, кроме Эмили, и если вы меня спросите, так я скажу, что ей было бы куда веселее, если бы и она была немного не в себе.

Определенно, вечер переставал быть томным. Поскольку наверху проводка устарела и подключить ноутбук он не мог, то Джо представлял себе, как он будет изнывать от скуки, но беспардонная кошка сделала ему одолжение.

– Не желаете бутерброд с огурцом? – спросила Эмили. Она не выглядела пристыженной, скорее смирилась со своей судьбой. Видимо, непросто жить с сексуальными целительницами, вышедшими на пенсию.

На Манхэттене было полно закусочных, где приходилось стоять в длинных очередях в ожидании, пока угрюмые официанты принесут заказ. Люди там стояли так близко друг к другу, что можно было различить, каким дезодорантом они сегодня пользовались. Или не пользовались вовсе.

Здесь ему нравилось гораздо больше. Не то чтобы он был любителем чая, да и таких кукольных бутербродиков понадобится штук сто двадцать, чтобы накормить взрослого мужчину, но часть его задания в Бивертоне заключалась в том, чтобы собрать информацию о потенциальной рабочей силе для новой фабрики. Эти дамы давно живут в городе и, совершенно очевидно, знают здесь всех. Так что он выкачает из них информацию, попивая чаек из чашки, которая была вызовом его мужскому началу. Все-таки поработать сегодня вечером ему удастся. Джо хотел расспросить побольше о достопочтенном докторе Эммете Бивере, когда им снова помешали. Вошли еще две пожилые женщины. На первой были древний розовый костюм от Шанель и нитка крупного жемчуга, и Монткриф мог бы поспорить, что камни настоящие. Ее сумочка и туфли были в тон.

– Надеюсь, мы не опоздали к чаю, – вежливо сказала она. – Мы с мадам Диор вдруг решили, а почему бы нам не отведать ваших отменных пирогов, дорогуша. – Она подошла к Эмили, и они обменялись приветствиями.

Мадам Диор подождала, пока женщина в костюме от Шанель пройдет в комнату, и вошла сама. Она сделала это так, как делали актрисы тридцатых годов, выходя на сцену. Ее короткие черные волосы покачивались во время движения, и она смотрела по сторонам большими, обрамленными черными ресницами глазами. Ее кожа была белой, а помада ярко-красной. На ней были черные брюки и свободная блузка с абстрактным рисунком. В руке она держала мундштук с длинной тонкой незажженной сигаретой. Такие мундштуки можно увидеть только в старых фильмах или на костюмированных балах.