Поворот - [15]

— Думаю, думаю, — быстро сказал я и спросил, что такое эмоции.

Он опустил очки на нос и внимательно посмотрел на меня.

— Гм-м, — сказал он, — любопытно…

И начал потихоньку объяснять. А потом сам ужасно увлекся. Бегал по комнате, размахивал руками. В общем, прочитал мне целую лекцию.

Эмоции — это, оказывается, разные чувства. Только не запах там, вкус или цвет, а, например, горе, радость, злость, веселье, зависть и… любовь, например. А я-то думал, что «эмоции» — это из радиотехники что-нибудь.

И еще он сказал, что эти самые эмоции бывают положительные и отрицательные. К положительным надо стремиться, потому что они увеличивают срок жизни, а отрицательные, наоборот, укорачивают, и поэтому от них надо бегать, как черт от ладана. Злость, обида, страх и другое в этом роде — это отрицательные. Поэтому, если не будешь злиться, обижаться, бояться и так далее — проживешь сто лет или даже больше. Здорово интересно, но попробуй-ка! И потом, если человек не злится, не обижается, не ненавидит кого-нибудь или что-нибудь — то он, по-моему, просто жизнерадостный рахитик и толку от него никакого.

Я сказал об этом Машиному папе. Он засмеялся и сказал, что чувствами, то есть эмоциями, надо уметь управлять, ре-гу-ли-ро-вать их. Я сказал, ну а если, например, мне в ухо дали? Что же, надо улыбаться и сказать спасибо и второе ухо подставить? Он опять засмеялся и сказал, что все это зависит от кон-крет-ной си-ту-ации.

— Извините, пожалуйста, что я употребляю такие выражения, но в данном случае это означает: когда? где? зачем? почему?

— Понятно, — сказал я, хотя не очень понял, какая, например, разница, где тебе дали по уху — в подворотне или на лестнице?

Он сказал:

— Я рад, что вы поняли, но, может быть, у вас есть еще вопросы?

«Эх, была не была», — подумал я и спросил, кто такой Караваев или Каратаев.

— Этот вопрос прямо соприкасается с тем, что вы спросили насчет правого и левого уха, — воскликнул Машин папа. — А что, собственно, вам нужно знать про Каратаева?

— Да кто он был такой? — сказал я.

— Он был солдат, — сказал Машин папа. — Но не совсем обычный солдат.

— Герой? — спросил я.

— Н-не совсем, — сказал он. — С одной точки зрения… — он покрутил в воздухе рукой, — … а с другой точки зрения… Вы читали гениальный роман Льва Николаевича Толстого «Война и мир»?

— Кино видел, — сказал я, — а читать не читал.

— Н-ну, кино… это не совсем… гм-мм… Видите ли, все это очень сложно, но в двух словах можно сказать так…

И тут он прочел мне лекцию про Каратаева.

Я понял только одно, что этот солдат из романа «Война и мир» и в самом деле был какой-то чудак. Он как раз и считал, что если тебе дали по одному уху — надо сразу сказать спасибо и подставить второе. Тогда того, кто тебе дал по уху, заест совесть, как это он такому доброму человеку съездил по уху, и он больше никогда никого не будет трогать. И если все будут так поступать, то на земле будет мир и справедливость.

— Дудки, — сказал я, — не согласен! Как же! Заела бы фашистов совесть, если бы мы им не дали как следует?!

Машин папа засмеялся и сказал:

— Вы поняли все совершенно правильно, хотя все это значительно сложнее. Еще вопросы?

Я разошелся и спросил, «что такое «неинтеллектуальная личность» и про Троянскую войну.

«Неинтеллектуальная личность» это, оказывается, совсем просто. «Интеллект» — это, оказывается, ум и способности человека. И если человек «неинтеллектуальная личность» — значит, у него ни ума, ни способностей нет. Короче — балбес он и дурак.

Вот так. Значит, уважаемая М. Басова считает меня дураком. И трусом — потому что, если я подставляю, как она считает, правое ухо после левого — значит, конечно, трус.

— Спасибо, — сказал я. — Я все понял.

— Рад был помочь, — сказал Басов-папа. — Когда «что-нибудь будет нужно — приходите. Да, а как же насчет Троянской войны? — спохватился он.

— В другой раз, — сказал я. — Вы только скажите, при чем там в этой войне яблоки?

— Ах, это, — сказал он. — Ну, это легенда, сказание, миф. По преданию, три греческие богини заспорили о том, кто из них прекрасней, и попросили рассудить их одного древнегреческого героя — Париса. Ему дали золотое яблоко, которое он должен был вручить прекраснейшей. Он вручил его богине Афродите. В награду за это она помогла ему похитить жену одного царя — Елену. Из-за этого похищения и началась Троянская война. А яблоко это стали называть яблоком раздора. Очень красивое сказание. Не так ли?

— Очень! — сказал я. — Спасибо!

Попрощался и вышел из кабинета.

В другой комнате все еще были М. Басова и ее бабушка.

— До свиданья, — сказал я, проходя мимо них.

— Куда же вы, Сенечка? — спросила бабушка.

— Домой, — сказал я. — Войны не будет. — И я вышел в переднюю.

— Какой войны? — крикнула мне вдогонку Маша.

— Троянской, — сказал я и вышел на лестницу.

Я спустился во двор.

В подворотне торчал Хлястик, Фуфлин дружок. Жутко противный тип. Пристает ко всем на Моховой.

— Все к Машеньке ходишь? — спросил он, ехидно ухмыляясь.

— Все к Машеньке хожу, — сказал я и съездил его по уху.

— Ты что?! — заорал он.

— Кон-крет-ная си-ту-ация! — сказал я и съездил его по другому уху.

— Ты чего?! — заверещал он.