Повесы небес - [40]

Моя любовь даст ей душу, а Словом, которое я ей принесу, ее душа будет спасена.

— Кара, я укажу тебе дорогу к кресту,[78] - прошептал я.

Но тут загрохотал поезд и мы вошли в вагон; на этот раз я уловил косые взгляды, которые пассажиры бросали на нас, и осведомился об этом у Кары.

— Это из-за того, что мы мокрые от дождя, — объяснила она. — Они не могут понять, почему я попала в шторм. А по твоим ногам они понимают, что ты должен был попасть под дождь.

Когда она взглянула на меня, глаза се потеряли всякое выражение и я упрекнул се:

— Твои глаза перестали разговаривать со мной.

— Знаю, — прошептала она, — потому что твои глаза разговаривают со мной неприличным образом. Пожалуйста, перестань говорить такие вещи при посторонних.

— Извини, Кара.

— Ну вот, ты опечалился, потому что думаешь, что я упрекаю тебя… Отвернись… Я знаю, на Земле, если вы выберете кого-либо, вы отказываете другим. На Харлече, мы не отказываем друг другу.

— Но твои глаза могут разговаривать, — сказал я. — Они разговаривали со мной на платформе.

— Разве? И что же они говорили?

— Ну… они как раз не отказывали мне.

Она укрыла лицо в ладонях, так как она сейчас не только улыбалась — она хихикала. Когда она снова подняла на меня глаза, они полностью соответствовали харлечианским обычаям и были такими же выразительными, как у игрока, имеющего на руках королевский флеш.

Когда она заговорила, то заговорила по-английски и так чисто, что, казалось, заучила эту фразу наизусть специально для подходящего случая:

— Мои глаза говорили тебе, милый Джек, что я люблю тебя больше всех других.

Я незаметно взял ее руку и ответил тоже по-английски: — И я люблю тебя, Кара, больше всех женщин на Земле и в небесах.

Как только я столь прозаически, в вагоне подземки, мчащемся к станции Университет-36, дал слово, перья моего духа встопорщились под влиянием этого обещания. Сказав слова, налагающие определенные обязательства, я услышал, как захлопнулись стальные врата космоса, потому что знал, что отрезаю себя от Земли, и, может быть, навсегда. Я намеревался честно и благопристойно обвенчаться с этой девушкой и остаться на Харлече.

Нужно бы поговорить с О'Харой.

Если бы он вернулся на Землю без меня, наш судовой журнал-рекордер выдал бы курс на Харлеч и очередной корабль с Земли оказался бы очень отличающимся от нашего маленького разведывательного зонда. Следующим посетителем Харлеча с Земной Империи окажется огромный корабль, окрашенный в черный цвет и битком набитый десантниками-головорезами. На них будет черная форма с черепами на лацканах, и они придут с лазерным оружием. Дезертирство космическим разведчикам не проходит даром. Военные космонавты, обладая огромными военными знаниями, могли бы вооружить и оснастить планету первого класса и стать сатрапами на планете и пиратами в космосе.

А когда при виде дезертиров звучит команда «Круши», охотники из карательного корпуса всегда сначала стреляют, а потом задают вопросы.

И они придут, если О'Хара смоется отсюда без меня.

Глава восьмая

— Джек, ты что — рехнулся?

Ред не шутил. Он был смущен и сердит.

— Я влюблен, Ред.

— Не вижу разницы, — хмыкнул он.

Я пришел к Реду прямо со станции, сразу же после того, как простился с Карой. Я протолкался сквозь скопление сливовоглазых брюнетов, ожидающих в приемной Реда беседы по поводу рождественского музыкального спектакля и невыносимо пахнущих парфюмерией.

На этот раз не будет никаких детских ссылок на Устав, никаких возлияний с крепкими напитками. Я собрался перейти Рубикон[79] и теперь Реду придется либо пойти против меня, либо спасовать. Я был уверен — если дело коснется жизни и смерти, то Ред будет сражаться рядом со мной. Если же он не примет мою сторону, то оставался шантаж — у каждого из нас было достаточно компрометирующего материала, чтобы повесить друг друга.

— Идем со мной, — уговаривал я его. — Я могу сделать тебя светским королем этой планеты. Мне же от всего этого дела нужна лишь церковь… Из нас получится железная пара — король Ред О'Хара и архиепископ Адамс, первый примас[80] Первобытной методистской церкви на Харлече.

— Джек, это общество угасает со всей возможной быстротой. Я хочу разрекламировать литературу, призвать к порядку Бубо и дать немного смеха и развлечений этим баранам, но ты и я — люди, не знаю, к добру это или к худу. Эта планета — неподходящая остановка на жизненном пути к нашему предназначению. Если тебе нравится подземная жизнь, то проводи свои отпуска, добывая уголь в Западной Виргинии, а не среди этих лотофагов.[81]

— Но эти люди не были спасены…

— Так ты называешь их людьми?.. Джек, когда истечет предназначенный нам срок от двенадцати до шестнадцати месяцев, мы улетим домой, даже если мне придется вернуть тебя на Землю в смирительной рубахе. Твое мастерство космонавта куда дороже Земле, чем вся эта планета.

— Что мы получили на Земле? — спросил я. Наконец-то Ред ухмыльнулся.

— У меня в Джексоне остался белокурый ангелочек, а у тебя есть девочки мадам Чекод в Мэндэне.

— На Земле нет такой женщины, которая сравнилась бы с Карой по красоте, — отрезал я. — Я желаю ее по-честному, но не раньше, чем произведу священника в духовный сан. Мое дело, Ред, здесь — вывести эти заблудшие души из темноты и Господь обеспечил меня помощником в моем крестовом походе.