Повесы небес - [3]

О'Хара убил Адамса.

Я растянул конфликт на три месяца и результат оказался тот же: О'Хара убивал Адамса. И после одного года — гораздо большего времени, чем настоящее путешествие — О'Хара убивал Адамса.

Таким образом, резюме машины сводилось к следующему: поскольку вероятность возникновения мании преследования на космических кораблях весьма высока и, в связи с этим, путешествия рассчитываются на шесть месяцев туда и шесть обратно, на борту зонда 2813 мания преследования у членов экипажа, по-видимому, отсутствовала. Галактического контакта не было, так как все время пошло только на полет. Вопреки подозрениям Харкнесса, даже если бы на борту и возникла мания преследования, то на земной орбите оказался бы младший лейтенант Кевин О'Хара, а не командир зонда младший лейтенант Джон Адамс.

По удобствам приема космических кораблей Мэндэнское космическое училище занимает первое место среди космопортов мира. Дезинфекционная камера, расположенная в пятнадцати метрах под посадочной платформой, на которую совершил посадку Адамс, отделена от помещения для сдачи отчетов и галереи для свидетелей, расположенной над ним, стенкой из звукопроницаемого стекла.

Прибывшие космонавты поступают на дезинфекцию по склизу, который простирается от входной насадки, автоматически обжимающей люк корабля, до поверхности платформы.

Записывающая аппаратура и медицинское оборудование располагаются в камере, и ни один микроб, земной или внеземной, не сможет выжить в облучаемой светом атмосфере камеры.

Из-за двадцатиградусного мороза и глубокого снежного покрова я отправился к посадочным платформам в подземном вагончике, по дороге просматривая карточку со сведениями по данному полету.

Зонд Адамса-О'Хары был послан для разведки сегмента галактики между 320-м и 330-м градусами за звездой Линкс. Задачей зонда было составление карты области и обнаружение

пригодных для обитания планет. Возможно, десять градусов дуги покажутся кому-то гонким ломтем галактического пирога, но эта область растянулась на немалое число парсеков, если мерять по периметру окружности. Однако мне платили не за размышления над астрономической стороной дела. Моя работа, как мне казалось, заключалась в беседе с возвратившимся, чтобы определить его психическое и физическое состояние и поздравить его с возвращением на Землю на общечеловеческих принципах. Мы, медики, избраны быть встречающими не только из-за нашей профессии, но и из-за той завесы таинственности, которая окружает процесс исцеления.

Раньше звездных скитальцев встречали священники. Но люди в сутанах распространяют вокруг себя дух похорон, и некоторые из разведчиков, с разрушенными временем и деформированными радиацией чувствами, воспринимали появление духовных лиц как получение высочайшего помазания, и у них резко поднималось кровяное давление.

Позже крест и полумесяц стали еще менее убедительными символами, потому что черты характера, способствующие развитию религиозных чувств, были выполоты из космонавтов. Несвоевременное чувство благоговения, возникшее среди обнаженного великолепия звезд, может привести к сумасшествию и, если космонавта охватит экстаз космической бездны, путешествие навсегда станет путешествием в бесконечность.

У спешная деятельность Управления объединенных наций по исследованию верхней атмосферы и космического пространства требует высоконадежных устройств для полетов и высококвалифицированных экспертов для проверки людей и техники после их возвращения, но и в таком могущественном учреждении бывают неудачи. Законы Менделя[8] не сообразуются с педантично рассчитанными моделями. Гены затаиваются. Какие-то унаследованные от предков черты, пока притаившиеся, готовы хлынуть как лава из вулкана, чтобы навсегда изменить психологическую топографию личностей, подобранных компьютером. Стычка в Мэндэнском ресторане послужила причиной перемены черт характеров, которая, после того, как они прошли все отборочные комиссии и подверглись окончательным анализам, включила механизм изменений, пока лишь смутно предчувствовавшихся только парой, привязывавшейся ремнями в кабине звездолета перед стартом.

Будь у меня возможность хоть на момент заглянуть в прошлое, я, скорее всего, выбрал бы ту январскую ночь 2228-го года, когда экспедиция Адамса-О'Хары покидала Мэндэнский космодром. В свете мерцающей приборной панели я бы изучил и запечатлел в памяти лица обоих космонавтов — молодых, бесстрашных и великолепно обученных — которым предстоит с помощью импульсов лазерного луча пронестись в пространстве и времени. Я бы сохранил в истории, как уникальный, тот момент, когда их звездолет, движимый громоподобным излучением, лег на курс к далекой галактической спирали, унося в себе первого южанина-евангелиста и первого ирландского повстанца, отправившихся бороздить океаны Космоса.

Но все это было размышлениями постфактум. А сейчас я спешил на беседу с Джоном Адамсом и на встречу, не менее реальную, с духом Реда[9] О'Хары — Красного О'Хары, революционера О'Хары.

Доктор Харкнесс сидел за пультом перед стеклом дезинфекционной камеры с насупленным видом человека, вынужденного вмешиваться не в свое дело.