Повесы небес - [23]

Учителей в туннелях встречалось очень мало. Большинство зрелых особей, встречавшихся среди студентов, относилось к обслуживающему персоналу.

Ред на овладение языка потратил пять суток, и незначительное различие в наших лингвистических способностях не следует приписывать его медлительности. Я предполагал, что Ред нарушает учебный сон на длительные сроки и мои подозрения подтвердились вечером шестого дня. Я сидел в библиотеке, просматривая земные учебные фильмы, когда зазвонил телефон. В трубке прозвучал веселый голос кельтского звездного пирата, говорившего по-харлечиански:

— Джек, дружище, давай-ка пропустим по чарочке в честь присуждения мне степени. Встретимся в ближайшей таверне в десять вечера.

— В какой еще таверне?

В ходе занятий языком я выяснил, что на планете существовали крепкие напитки, но у меня не было никакого представления о том, где можно было бы раздобыть спиртное.

Ред дал мне туннельные координаты заведения неподалеку от Факультетского ряда.

— А почему не сейчас? — спросил я.

— В девять часов вечера я даю интервьюновой секретарше.

— А что стряслось со старой?

— Ничего, Джек. Эта маленькая финтифлюшка все еще хорохорится, словно горизонтальная кофемолка. Но ей нужна помощница.

— С какими-нибудь особенностями?

— С большим крутящим моментом…

— Ред! Ты пьян?

— Чуточку есть. Двигай-ка в бар и догоняй меня, если это не противоречит твоей религии.

— Ну, — ответил я, — священное писание говорит, что немножко вина для аппетита выпить не грех.

Вот так я надумался пойти в бар до того, как появиться Ред и встретить его там. Устав Флота разрешал приводить опьянение в качестве оправдания, когда космических моряков обвиняли в незначительных нарушениях секретности, в невоздержанных разговорах или связях, неподобающих офицерам. В эту ночь я вознамерился, осторожно направляя беседу, заставить Реда проговориться. И если пьянство должно стать ценой за достижение высокой цели, то более благородным качествам[47] моего естества придется вытерпеть небольшую трепку в полете.

Поддерживаемый сознанием выполнения правого дела, я направился в бар. Я не просто хотел, я страстно желал опустошить с приятелем моих бурных дней несколько бокалов чего-нибудь покрепче.

Глава пятая

Ред нашел бар, должно быть, с помощью волшебной лозы[48] или благодаря присущему ирландцам нюху на спиртное. На баре не было ни неоновых знаков, отмечающих его, ни военного полицейского, патрулирующего перед ним, — только надписи на двери, которые переводились примерно так: "Здесь есть сильная вода", и "К вашим услугам огненная вода".

Бар оказался коктейль-холлом, освещенным мягким светом, с креслами, столиками, высокими табуретами у стойки и щелканьем харлечианских голосов на фоне звуков флейты, производимых автоматическим электронным органом. Я заказал виски и пиво у стойки, чувствуя настоящую тоску по родным старым временам шумных ссор, пьянок, плотских грехов, и ностальгия моя усилились, когда из-за столика поднялась девушка и подошла к стойке, чтобы сделать заказ. Ожидая выполнения заказа, она мягко выговорила, едва шевеля уголками рта:

— Как насчет того, чтобы "размять бедра", дылда?

"Размять бедра" — жаргонное выражение, означающее процесс, сопровождаемый качанием бедер. Холодно и официально я ответил ей, что не люблю "качать бедрами", и она вернулась за свой столик. Подавляя приступ ностальгии, я выпил виски и для полировки принялся потягивать пиво, размышляя о райской жизни и награде за добродетель — об отсутствии синяков, похмелья и раскаяния в содеянном по пробуждении в понедельник утром. Не успел я прикончить второй бокал, как дверь в бар отворилась и ввалился вдрызг пьяный Ред О'Хара. Обнажен и непристоен!

На этот раз харлечианскому запрету на разглядывание людей угрожало массовое нарушение. На Реде была одежда шотландского горца, зеленая шотландская шапка и сложенный вдвое шотландский плед, перекинутый через плечо. К талии и ногам был привязан кожаный кошелек, а под кильтой[49] такой короткой, что заставила бы шотландца покраснеть, красовались покрытые розовым мхом стволы дубков — корявые ноги Реда. Он был без шорт. На передней части пледа располагались, словно военные знаки отличия, пять наградных кленовых листков.

— Во имя чего?.. Как?.. Где ты раздобыл такую мини-кильту?

— В гроте портного, — проорал он по-харлечиански, — на углу южного шестого туннеля и западного восьмого холма. То, что эти лупоглазенькие кенгуру не могут сделать руками, они могут сделать пальцами ног… Мак, мне как обычно…

По тому, как бармен отозвался на Мака и стал смешивать двойное виски с порцией пива, я понял, что О'Хара не только нашел это место, но уже успел стать здесь завсегдатаем.

— Убавь громкость, — сказал я, — эти субчики могут обидеться.

— Пусть попробуют! — проревел он, грозно взглянув на сидевших в баре выпивох. — Я обобью о потолок несколько этих голов на лебединых шеях… И не бойся, Джек. Эта планета биологически вырождается, — тут его голос понизился до шепота, который однако проникал через закрытую дверь и разносился по туннелю. — Знаешь, почему эти кроты живут в норах? Они боятся погоды наверху… Ну, за Землю, парень! За планету, порождающую ад и настоящих мужчин!