Повестка дня — Икар - [242]

— Заткнитесь! — приказал Гринелл.

— Он говорит о десяти миллионах, которые ей якобы обещал ее Энди. Так она ему сказала. А теперь он их требует!

— Говорю вам, заткнитесь!.. Что вы имели в виду, когда сказали, что люди из Федерального бюро всех допрашивают?

— То, что сказал. Они не только допрашивают с пристрастием, у них есть ордера на обыск. И если они ничего не найдут, то уж во всяком случае не от недостатка усердия!

— В доме вице-президента? Это неслыханно!

— Они очень остроумно разыгрывают комедию. Они уверяют Болингера, что защищают его от его же собственных подчиненных. Но никто из них не смог меня убедить, — яхтсмен повернулся к Кендрику. — Этот сукин сын был подослан, чтобы поймать нас. Слово героя превыше всего!

Гринелл уставился на Кендрика.

— Нет героя, нет и его слова… Adios, конгрессмен. — Гринелл прикоснулся к кнопке на письменном столе, и дверь огромной комнаты с мертвыми животными снова отворилась. Мафиози с почтительным видом шагнул через порог, слегка покачивая автоматом. — Уведите его, — приказал прокурор. — Мексиканцы укажут вам, куда… Вы действительно одурачили меня, конгрессмен. Я запомню этот урок. Остерегайтесь убедительно философствующего перебежчика.

По мере того как они поднимались вверх по дороге, освещенной янтарным светом, шум волн, бьющихся о скалистое островное побережье, становился все громче. Наверху освещение кончилось, а между двумя последними куполообразными наземными светильниками протянулось какое-то сплошное белое заграждение. В янтарном свете ламп можно было различить две надписи на белом фоне. Левая была на испанском, правая — на английском:

PELIGRO! ОПАСНО!

За ограждением виднелся мыс, врезающийся в море, в неверном свете луны вздымались и пенились волны, шум прибоя стал оглушительным. Кендрика вели на место казни.

41

От нависших над мысом скал отрывались клубы тумана и плыли над Тихим океаном. Эван подавил в себе панический страх, вспомнив условие, заключенное им с самим собой: он не умрет без сопротивления. Его не удастся убить без борьбы, какой бы тщетной она ни казалась. Он будет сражаться до конца, используя малейшую возможность для спасения. Его окружали вьющиеся тропические растения со стволами толстыми и крепкими от влаги и непрерывно обвевающих их ветров. По обеим сторонам дороги, уставленной круглыми янтарными светильниками, в непролазной, никогда не просыхающей грязи буйствовала молодая поросль с сочной листвой. Мексиканец, направляющий мафиози к месту убийства, делал это очень неохотно. По мере того как они приближались к белой ограде, голос его звучал все глуше и глуше.

— Al freute, al freute! — нервно выкрикивал он. — Adelante!

— Перелезайте через барьер или обойдите его, конгрессмен, — промолвил человек из секретной службы холодным тоном выполняющего свои обязанности профессионала, для которого жизнь и смерть ничего не значат.

— Не могу, — ответил Кендрик. — Барьер слишком высокий, а по бокам — что-то вроде колючей проволоки.

— Где?

— Да вот, — Кендрик указал на темнеющие заросли.

— Не вижу…

«Сейчас!» — безмолвно вскрикнул кто-то внутри Эвана. Быстро обернувшись, он ринулся на охранника, обеими руками ухватил автомат и стал тянуть его к себе, выкручивая кисть мафиози и упираясь плечом в его грудь. Затем, отчаянно напрягшись, собрав все силы, он сбил охранника с ног и швырнул его в кусты, в грязь. Кендрик воткнул автомат в рыхлую влажную землю и, освободив правую руку, зачерпнул полную пригоршню грязи и залепил ее в лицо мафиози, прямо в глаза.

Мафиози выкрикивал в ярости что-то нечленораздельное, пытаясь одновременно открыть глаза, выдернуть из земли оружие и освободиться от хватки Эвана. Кендрик навалился сверху на убийцу, который метался и корчился от боли. Правой рукой он все сгребал и сгребал грязь и совал ее в рот и глаза мафиози. Внезапно его пальцы наткнулись на что-то твердое, с неровной поверхностью… камень! Он был чересчур велик, не по руке ему, но уже ничто не могло его остановить. Напрягши мышцы, Эван вытащил из грязи тяжелый зазубренный обломок скалы, поднял его и обрушил на голову своего палача. Охранник-убийца обмяк, его тело осело на мокрый низкорослый кустарник и рыхлую землю.

Эван схватил автомат и бросил взгляд в сторону мексиканца. Тот притаился в зарослях позади янтарного светильника, который вдребезги расколотил ногой, выжидая окончания схватки, чтобы увидеть, кто умрет, а кто останется в живых. Увидев победителя, он вскочил на ноги и бросился бежать по дороге.

— Стой! — закричал Кендрик, с трудом переводя дыхание и продираясь сквозь заросли. — Стой, или я убью тебя! Ты прекрасно меня понимаешь.

Мексиканец остановился и медленно обернулся к Эвану. Луч света падал на его лицо.

— Я здесь ни при чем, сеньор, — произнес он, к удивлению Эвана, на чистом английском.

— Ты хочешь сказать, что не нажимаешь на курок, а только показываешь им, где это надо делать?

— Я ни при чем, — повторил тот. — Я рыбак, но сейчас на рыбной ловле прилично не заработаешь. Я получу свои песо и уеду домой к своей семье в Эль-Дескандо.

— Ты хочешь опять увидеть свою семью?

— Si, очень хочу, — ответил мексиканец. Губы и руки его тряслись. — Если бы это случилось, я бы не вернулся назад.