Повести - [65]

— Тоже воруешь?! — спросил он Броньку и, насупив соломенные брови, так посмотрел, что всю жизнь не забыть этого взгляда, с таким презрением обращенного на него.

Бронька ничего не ответил.

— На первый раз прощаю, а с Черных спрошу.

Долго горел огонек в доме председателя. Инспектор «спрашивал», видимо, очень старательно.

А потом?.. Потом, на следующий день забежал на склад Черных. Опухшими, красными глазами оглядел с ног до головы Броньку и прошипел:

— Дурак, расклал на самый вид рыбу, как баба на базаре… Всю ночь «уговаривал» инспектора, кое-как упросил… Вот что наделал ты, сволочь… — Дальше полилась грязная брань, овеянная винным перегаром.

Не помнит Бронька, как получилось тогда… Он так стукнул, что председатель долго лежал в углу за бочкой…

Вспомнил Бронька заготовителя какого-то орса из Улан-Удэ, который забирал у Черных рыбью молодь. Скупал и у браконьеров… В общем, заготавливал весьма сомнительно и частенько устраивал попойки у председателя, поднося ему дорогие подарки…

«А как же я должен был поступить? — в сотый раз спрашивал себя Бронька. И тут перед ним встает непреодолимая стена. — В милицию заявлять?.. Тогда все стали бы презирать меня… И прилипла бы ко мне страшная кличка «ябеда», «доносчик». «Бойтесь Тучинова — он кляузник!» — говорили бы люди. Даже родная мать отвернулась бы от меня».

Этого больше всего боялся Бронька.

Он повернулся на другой бок, вздохнул и с этими мыслями беспокойно заснул.

Уже перед тем как пробудиться, увидел во сне себя — страшное дело. У него туловище оказалось тараканье!.. Мать с плачем показывает на него и говорит: «Это мой парень, он «незнайка, поэтому и сидит на печи…»

Проснувшись, Бронька с досады плюнул и выругался.

— Ты чего лаешься с самого утра? — спросил его Троян.

— Сон проклятый… Вижу себя тараканом на печке… Чего хуже-то этого…

Долго смеялся Николай над товарищем, а потом серьезно сказал:

— Сны, паря, одна чепуха… Плюнь. Пойдем лучше искупаемся.

После холодной воды стало хорошо и вернулось обычное бодрое настроение.

Соня приготовила замечательный завтрак, и они ели каждый за троих.

Утром получили радиограмму: вертолет обещали лишь через день.

— Опять загорать! Курорт! — смеется Митька.

Бронька еще в Уояне слышал о замечательном охотнике и каюре эвенке Агдыре. А почему бы не повидать его?

Броньку радушно встретили хозяева небольшого чума.

— Здарова, здарова, парень! Садись, гость будешь, — говорил каюр по-русски с легким акцентом.

Лицо старого эвенка изрезано глубокими морщинами, а голос молодой, бодрый. Жена его, тоже каюр, пекла в золе лепешки. У Броньки мелькнула мысль: «Удивительные жены у эвенков. Они не уступят мужчине на охоте, не хуже любого каюра управляются с вьючными оленями, сошьют добротно и накормят сытно и вкусно…»

Тетя Шура, так звали хозяйку чума, сразу же засуетилась. Перед Бронькой поставила большую миску с мясом, чашку душистого чая, забеленного густым оленьим молоком, целую груду сахару и горячую, очень вкусную лепешку.

Сразу же завязалась оживленная беседа. Бронька расспрашивал про охоту, про местную тайгу, какие беды подстерегают таежника в гольцах. Агдыр охотно рассказывал и давал дельные советы. В свою очередь он расспрашивал Броньку о рыбалке на море в прошедшем году, о нерповке. Сам Агдыр в молодости был заядлым нерповщиком.

Постепенно разговор перешел на далекое прошлое эвенков. Как истый сын своего народа, Агдыр гордо рассказывал о великих охотниках прошлого, о мудрых и справедливых законах тайги, которыми зачастую пренебрегают молодые геологи. Из-за этого «горный хозяин» сердится и наказывает легкомысленных людей — топит в буйных реках, сбрасывает с гольцов, замораживает в глубоком снегу, морит голодом. Всемогущ он, «хозяин-то тайги!» О-о, молодой парень, не забывай об этом!..

Поэтичный народ эвенки. У этих детей природы одухотворены горы и леса, реки и озера — все окружающие предметы. Они овеяны чудесными легендами. Только надо уметь их слушать так, словно слушатель отсутствует. Тогда рассказчик мечтательно углубляется в повествование, и польются из его уст чудесные рассказы и легенды.

Вот такую легенду рассказал Агдыр и про озеро Соли.

Старый каюр посмотрел поверх головы собеседника, собрал на темном лбу множество морщинок и начал повествование.

— Озеро Соли означает — озеро Чудовища. Давным-давно это было. Сначала жизнь была везде хорошая. Было много зверей и рыбы, а уток и гусей — целые тучи. Люди тогда жили хорошие и зверей били мало. Да и зачем их было зря губить, когда домашнего скота развели тьму-тьмущую.

Но наступил потоп. Всю землю залила вода, и все живое стало гибнуть. Только наши гольцы еще оставались сухими. Прибежал сюда большой-большой зверь с огромными рогами. Потом и гольцы покрылись водой. Лишь чудовище, высунувшее голову из воды, было видно.

Птицы, которые не могли плавать, стали садиться на рога зверя. И село их так много, что чудовище обессилело и скрылось под водой. Потом, когда вода ушла, на месте, где стоял огромный зверь, стала глубокая яма, которая наполнилась водой. В этой яме и сейчас живет тот зверь, только он привык жить под водой и вылазит подышать лишь ночью, когда спят птицы, потому что боится их. Вот почему и зовут озеро Соли — озером Чудовища.