Повести и рассказы - [8]

Карлотта и Митрофанушка смеялись, глядя на чудачества Сальтофромаджо. Митрофанушка знал, что тяжёлое путешествие, растянувшееся на долгие месяцы и поглотившее весь дурасовский капитал, вот-вот закончится, они спустятся к прекрасному озеру Лугано и в отчем доме Пьетро отдохнут от жизненных бурь и невзгод. Осталось потерпеть четыре дня — так ему сказал Сальтофромаджо.

Митрофанушка проснулся от тёплого луча, который настырно лез в ноздрю, чихнул, вспугнув мышонка, сел, зевая и оглядываясь по сторонам. Хижину заливал мягкий свет, за маленьким окошком шумела капель. На столе уютно лежали колбасные дубинки. В очаге дымилось полено. На стене висела картина с коровами, которые шли друг за дружкой в гору. Дорога змеёй вилась снизу вверх по картине. На крутых поворотах коровы оказывались вниз головами, но это их никак не смущало, они невозмутимо шли дальше и потом, на повороте, обретали естественное положение, но ненадолго, до следующего виража. Над странным шествием парила Пречистая Дева. Казалось, она пела «йодл-ай-иии-ууу!» и подбадривала коров, которые на радостях, преодолев закон земного притяжения, спешили к ней вниз головами. Если бы какой-нибудь великан, гуляющий в Альпах, заглянул одним глазом в пастушью хижину, он бы увидел там волшебный мирок с замершим картонным Митрофанушкой, с картонной мебелью и нарисованным очагом.

Митрофанушка почувствовал, что очень хочет есть. Последние дни он был почти всегда голодный — деньги, на которые друзья жили в Германии и Швейцарии, вдруг закончились. «Четыре дня осталось до Италии. Хорошо, что есть запас ослиной колбасы!» Митрофанушка потянулся, снова лёг и закрыл глаза. Перед его внутренним взором стали летать картинки с изображением красивых пряничных немецких домиков и высоких готических соборов с разноцветными весёленькими витражами. Потом он вспомнил святых с отбитыми лицами и девочку, которой родители не разрешали ходить в грот.

Это была семилетняя дочка хозяев гостиницы в швейцарском кантоне Во. Её звали Од. Подружки рассказывали Од, что в лесу, которым порос горный склон над деревней, есть грот Лесной Девы и там происходят чудеса: девочкам является Дева Мария. Про грот все знали, но ходить туда строго запрещалось, потому что он был «католический». А Од больше всего на свете хотелось бы туда попасть и увидеть чудо. Однажды после обеда, когда родители уехали в город, она побежала в лес — искать грот — и заблудилась. Тропинки двоились, троились и разбегались в разные стороны. Ноги скользили по мокрой земле, ботинки облепила грязь, подол хватали и рвали колючие ветки ежевики. Од плакала. Белки, шурша по коре коготками, быстро взбирались к верхушкам деревьев и оттуда с равнодушным любопытством смотрели на испуганную девочку. Од собралась было звать на помощь ангелов или дровосека, но вдруг увидела прикрученный к ели ящичек, в котором за стеклянной дверцей среди бумажных роз стояла Пречистая Дева. Она нежно улыбалась и будто бы говорила, что не надо ничего бояться. Рядом с елью лежал огромный, поросший мхом трухлявый ствол. Вдоль него бежала сухая утоптанная дорожка, над ней зелёными сводами склонились ветки орешника. Падая от усталости и всем своим сердцем надеясь на чудо, Од пошла по этой дорожке. Она становилась всё шире. Лес расступился, и девочка оказалась на широкой площадке, выложенной красивыми камешками и усыпанной хвоей. Площадка была у подножия высокой скалы. Ручей прыгал сверху по серым камням и срывался куда-то вниз весёлым шумным водопадом. В скале зияла чёрная дыра. Оттуда веяло сыростью и прохладой. Это был грот! У входа в грот лежали огромные валуны, а над валунами в теневом воздушном пространстве летела, простирая руки, Лесная Дева. У Од заколотилось сердце, она встала на колени — на жёсткие камешки — и, запинаясь, прочитала молитву. Дева молчала. Присмотревшись, Од поняла, что это всего лишь статуя. Зато один из валунов пошевелился и поздоровался. Ребёнок вскрикнул. «Не бойся!» — валун оказался русским барином, который жил в гостинице и за ужином всякий раз просил добавку своих любимых макарон со сливками. В шляпе и широком плаще он совершенно слился с природой. Митрофанушка помог Од умыться, вытер грязь с её ботинок, взял девочку на руки и пошёл в гостиницу. Он пообещал Од, что не расскажет родителям, где с ней повстречался. Чтобы развлечь ребёнка, русский барин затянул песню:

Ты детинушка-сиротинушка,

Бесприютная ты головушка!

Без отца ты взрос ты, без матери,

На чужой, дальней на сторонушке.

Обхватив Митрофанушкину бычью шею, Од представляла себе, что Лесная Дева послала ей в спасение великана, который пришёл из далёкой Страны Великанов, где говорят на очень странном великанском наречии и поют заунывные великанские песни.

Хотелось есть... Митрофанушка вышел из хижины и тут же зажмурился: ярчайший солнечный свет, оттолкнувшись от белого поля, прыгнул и резанул глаза. Жёсткий морозный воздух ударил в лёгкие. Вокруг поднимались зубцы гор и остроконечных елей. Огромный Дурасов был букашкой на лысине Горного Короля. Он был один. Пьетро, Карлотта и лошадь исчезли.