Повести и рассказы - [56]

Петя показал Владику секретное место, о котором знали только он сам, Семён Иванович и мама. Это был старый Воронинский пруд, почти весь заросший. По неприметной тропинке мальчики добрались до крошечного озерца, в котором отражались синее небо и тонкие, дрожащие на тёплом ветру берёзки. «Вот всё, что осталось от старого пруда. Раньше он был очень большой, в музее есть его фотографии, я тебе покажу. Мы нашли это озеро с Семёном Ивановичем прошлым летом. Здесь много карасей, мы их ловим. Вот моя удочка, вот мамина. Скоро приедет Семён Иванович, будем ловить рыбу с Семёном Ивановичем».

Когда мальчики вернулись домой, разговор за столом ещё не закончился. Хомякова что-то бурно объясняла Анне Ивановне, но, увидев детей, умолкла. Петя заметил, что маме немного грустно и скучно. Он понял, что гости её утомили. Подслушивавший под окнами Остап был скорее разозлён. Тётя Ася битых два часа толковала о том, что её исключительному Владику все завидуют и поэтому у него мало друзей. Тупые сверстники его не понимают, он не может найти себе товарища «своего уровня» и порой страдает от одиночества. Правда, у него есть один друг — чемпион по шахматам. И ещё ему тяжело приходится от внимания девочек. Даже старшие девочки все влюблены во Владика.

Очень часто Хомякова произносила самое ненавистное слово Остапа — «интеллигентный». Тогда он вскакивал и делал судорожные движения головой. «Я — мать красивого мальчика!», «Я — мать интеллигентного мальчика!» — настойчиво твердила эта странная женщина.

Анна Ивановна сказала, что для любого мальчика главное — хорошие друзья, и с некоторой, правда, неуверенностью в голосе предположила, что, может быть, Владик найдёт себе товарищей среди ребят, с которыми дружит Петя. «А кто у них родители?» — спросила тётя Ася. Юрий Юрьевич хохотнул, Анна Ивановна пожала плечами и с раздражением отвернулась, будто отвлечённая чем-то. Тётя Ася сказала, что в августе они званы в один шведский дом, к шведским дворянам, которые однажды видели Владика и были поражены его познаниями. Теперь шведские дворяне очень просят Хомяковых пожаловать к ним в гости, чтобы их дети смогли пообщаться с интеллигентным мальчиком. «Ой, кто это там за окном?»

Владя попросил чаю с бутербродиком, Анна Ивановна поставила чайник. Хомяковы снова подкрепились, затем решили прогуляться по посёлку. Пока мама убирала со стола, гости возились в комнате, потом вышли — Юрий Юрьевич с Владиком в полосатых брючках и канотье, а тётя Ася в длинном белом платье, удивительной белой шляпе и с большим фотоаппаратом на тощей шее.

5

Прошло несколько дней — тёплых и солнечных. Анна Ивановна готовила выставку для «Маклайских чтений», дядя Юра делал вид, что ей помогает, а сам, как раскормленная, но сильная охотничья собака, рыскал по замку и делал ценные находки: бронзовые дверные ручки тонкой работы, кованые детали старинных печей. В музейном архиве, где ему как видному историку Анна Ивановна позволила порыться, он обнаружил дорогостоящие книги из воронинской библиотеки, заводские бумаги, столетние фотографические снимки. В башне, усевшись толстым задом на ступеньку витой чугунной лестницы — лёгкой, ажурной, воздушной, — он вздыхал, представляя, как летней ночью здесь объяснялись в любви молодые аристократы и аристократки, кости которых давно превратились в пыль. В залах дядя Юра обнюхивал витрины с предметами старого быта — письменными принадлежностями, остатками барского сервиза, ружьями, картами местности. Остап, с первого взгляда невзлюбивший Хомякова, интеллигентский облик которого совершенно не внушал ему доверия, с подозрением следил за ним, таясь за дверями и окнами. «Как бы чего к рукам не прибрал», — с беспокойством думал старик.

Вокруг замка зацвёл жасмин, ветер раскачивал розовые кущи иван-чая. Петя играл с друзьями и поджидал своего любимого Семёна Ивановича, гости кушали, ездили на озеро и воспитывали Владю, которого не пускали играть с мальчиками под предлогом занятий. Вскоре Петя понял, что Владик очень несчастен. Каждый день из комнаты гостей раздавались унылые звуки скрипки, прерываемые воплями тёти Аси и рыданиями Владика. По три часа в день Владик должен был проводить за учебниками английского и немецкого. Однажды родители побили его ремнём за нерадение, мать держала, а отец бил. Владик выскочил из дома с криком: «Гады! Вы гады!» — и бросился в чащу. Юрий Юрьевич не смог его догнать, он вернулся в дом и с виноватой физиономией стал утешать рыдающую в истерике жену. Сквозь слёзы тётя Ася шептала ему с ненавистью: «Всё ты! Это всё ты!»

Анна Ивановна была в залах, Остап где-то гулял, и единственным свидетелем ужасной сцены стал Петя, на которого взрослые Хомяковы совершенно не обращали внимания. Удручённый Петя отправился искать Владика. Он нашёл его в тайном месте, у озера. Владик плакал, сидя на скамеечке. Петя достал из кармана кусок булки, скатал шарик и, насадив его на крючок, предложил Владе порыбачить. Рыба не клевала на такую скромную наживку, но Владя несколько утешился и согласился вернуться. Когда они подходили к дому, стало темнеть. Воронинский замок был похож на волшебный фонарь. В высоких полукруглых окнах горел оранжевый свет, виден был чёрный, как будто вырезанный из бумаги, силуэт Анны Ивановны, готовившей ужин, раздавался резкий хохот тёти Аси, которая, надо сказать, успокаивалась так же быстро, как и заводилась.