Повести и рассказы - [3]
Замечательная борода.
— Вы не с Кубы? — спрашивали у него мальчишки.
— Нет, дети, я не с Кубы! — отвечал Дима.
— Врёт! Конечно, с Кубы! — Мальчишки шли за ним толпой.
Мог такой человек толкнуть меня? Нет.
А КТО ЖЕ?
Капитан стоял у руля. Моторист был в машине. Между прочим, я так его и не видел.
КТО ЖЕ МЕНЯ ТОЛКНУЛ?
Наверно, я сам себя толкнул в воду. Так сказал Марлен.
Вечером мы пришли в Голубую бухту.
Я даже не понял, что это бухта.
Мы шли прямо на высокий берег. Он рос, рос, отступил, выбросил в море справа и слева от нас два низких мыса.
— Пришли, — сказал капитан. — Голубая бухта, — и зевнул.
Ему, видно, надоели все бухты на свете.
Он поставил шхуну на якорь, сел и начал штопать носок.
НАСТОЯЩИЙ МОРСКОЙ ВОЛК!
Из машины послышался стук молотка. Моторист перестал управлять мотором и начал чинить его.
Интересно, покажется ли он когда-нибудь?
«Тригла» стояла у самого берега.
Высокая каменная стена, освещённая закатным солнцем, уходила отвесно в воду.
Стена была покрыта круглыми глубокими вмятинами.
— Что это? — удивился Дима.
Капитан отложил носок.
— Нахимов, — сказал он и подошёл к нам. — А может, Лазарев. Кто их знает! Русские адмиралы, прежде чем палить в турок, учились здесь, палили в стену. В упор всем бортом как ахнут!
У Марлена в руках был бинокль.
Он внимательно осматривал каждый выступ.
— Нет отпечатков, — сказал он. — И той скалы нет. Сползла в воду… Показать её?
Он протянул мне фотографию.
Старую, пожелтевшую фотографию Голубой бухты. Одна из скал на снимке была помечена крестиком.
Чёрная скала с белыми полосками.
— Это и есть отпечатки? — спросил я.
— Нет. Отпечатков на снимке не видно. Это кварц, минерал такой. Очень приметная скала.
Интересно, найдём мы её или нет?
А сейчас пора спать.
Это была моя первая ночь в море.
Мы спали на палубе. Вповалку.
Шхуна вздрагивала. Слабая волна то и дело поднимала её.
Поскрипывал узел, которым был завязан якорный канат. Поскрипывали доски, скрипел руль.
Надо мной в звёздное небо тенью уходила мачта. Верхушка её запуталась в звёздах.
Тонкий крючок луны цеплялся за вершины гор.
С берега доносился шум водопада; сладко пахло сухой травой.
НЕТ, НА МОРЕ НЕ ТАК УЖ ПЛОХО!
Вздохнув, я положил голову на шершавую Димину ногу и уснул.
Когда я проснулся, моторист уже стучал внизу в машине.
Капитан протирал суконкой сигнальный фонарь.
Марлен и Дима готовились к спуску в воду.
Они надели акваланги — гулкие металлические баллоны, маски, ласты.
Кая вытащила на палубу сумку с красным крестом.
Марлен и Дима спустили за борт лесенку, сошли по ней в воду.
Там, где они исчезли, забили серебряные роднички пузырей.
Следом за ними в воду полез Веня. Без акваланга. Он будет дежурить на поверхности.
Мало ли что может случиться!
Медленно перебирая руками, он переплывал с одного места на другое. Лицо его было задумчиво.
Я уже знал, о чём он думает:
КАК БЫ ПОЙМАТЬ
ВЕСЛОНОГОГО.
Это Марлен рассказал мне, о чём мечтает Веня.
Он хочет сделать ОТКРЫТИЕ. Открыть новое, неизвестное науке животное.
Сделать это ужасно трудно.
Рыбы все открыты. Открыты киты, тюлени. Даже лягушки.
Остались одни рачки.
МАЛЮСЕНЬКИЕ.
Малюсенькие.
> Вот такие.
Видов рачков тысячи. Они отличаются друг от друга усиками, ножками, глазами.
Особенно много двадцатиногих рачков с ножками-вёслами. Каждый год на земле открывают нового веслоногого рачка.
ЗДЕСЬ,
НА «ТРИГЛЕ», ВЕНЯ
ОТКРОЕТ
ЕЩЁ ОДНОГО.
Когда Марлен вылез из воды, он сказал:
— Ну и дно! Ничего не понять: камни есть, а отпечатков нет. Придётся искать по всей бухте!
С его трусов падали круглые, как пятачки, капли.
Вот бы его таким нарисовать!
Стоит на палубе, за спиной акваланг, а с трусов падают большущие бронзовые капли.
И небо синее-синее.
— Николай, — сказал Марлен, — посмотри, что я нашёл.
Он протянул руку. В руке лежал красный осколок. Кусок пластмассовой крышки от коробки.
Немецкие солдаты во время войны хранили в таких коробках масло, сахар, соль.
Марлен нашёл осколок на дне, между камнями.
На нём было нацарапано по-немецки «hel».
— ХЕЛЬ… Видно, его звали Михель, — сказал Марлен. — Когда немцы взорвали склад, там было ещё много людей…
Он замолчал.
Я вспомнил: Марлен воевал под Севастополем. Тут, рядом.
Я как-то спросил его:
— Ты кем кончил войну? Офицером?
— Солдатом.
Очень странно!
Я часто представлял себе такую картину: бой, командира батальона убили, Марлен — лейтенант — принял командование, и враг разбит.
И вдруг — простой солдат!..
К нам подошёл капитан.
— Вот здесь, хлопчики, — сказал он, — высаживал я во время войны разведчиков. С мотобота. Кто-то с берега из пулемёта как полоснёт! Хорошо, была у нас дымшашка…
Но тут Марлен поднял руку.
— Дельфины! — сказал он. — Скорее к ним! Скорей!
Дельфины нам были нужны.
Дима уверяет, что дельфин после человека — самое умное существо на Земле.
Умнее собаки. Умнее лошади.
Дельфин может носить за человеком поноску, играть в мяч, прыгать через обруч. Может считать до десяти.
В Новой Зеландии был дельфин, который катал на себе детей. Прямо по воде. С седлом, как пони. И ни разу не уронил ребёнка.
