Повесть об Атлантиде - [71]
— А хоть двадцать два… — пробурчал Жека. — Все равно по шпалам идти — хуже нет. Через одну наступать — широко, а на каждую — очень узко. Им же все равно как дорогу строить, придумали бы такую, чтобы ходить было удобно.
— Ага, — согласился Павлик. Он хотел еще спросить, почему в будке два машиниста, но в это время из придорожных кустов вылез толстый дачник в резиновых сапогах и с рюкзаком. В руках он держал спиннинг и несколько удочек, связанных пучком. Все снаряжение у этого человека было совершенно новенькое: сверкающая катушка на спиннинге, зеленые бамбуковые удочки, сапоги, оставляющие на песке четкий рубчатый след. Ремешки на рюкзаке были такими гладкими и блестящими, что их хотелось лизнуть.
— Ого! — сказал дачник, подходя к ним. — Тоже рыбаки?
Павлик и Жека молча уставились на него.
— Чего же вы молчите? — спросил дачник, стараясь казаться очень веселым. — Может быть, вы думаете, что я Карабас-Барабас?
— Не… — сказал Жека.
— Вот и хорошо! — весело воскликнул дачник. — Я такой же рыбак, как и вы. Люблю с удочкой посидеть. Рыболовы самый лучший народ, — верно?
— Не… — сказал Жека.
— А кто же лучше?
— Мы не знаем.
Дачник громко засмеялся и подмигнул ребятам, отчего лицо у него сразу стало такое, будто он собирался заплакать.
— А хотите, ребята, я вам крючков дам? — неожиданно предложил он. — У меня всякие есть. И кованые и заглотыши… Я вам крючков дам, а вы мне места покажете, где лучше клюет. Вы, наверное, тут все места знаете?
— Не… зачем… — угрюмо сказал Жека.
Но дачник не унимался. Он достал из кармана стеклянную баночку, отвинтил крышку и высыпал на ладонь горку крючков. Тут были и черные, и желтые, и большие, и маленькие, были даже белые, каких Павлик никогда не видел. Павлик шагнул вперед, но Жека дернул его за руку.
— Мы пойдем, дядя, — сказал Жека.
— А как же наш уговор? — все еще бодрым голосом спросил дачник. — Возьмете меня с собой? А я… — он полез в карман. — А я вам полтинник дам.
— Не… — сказал Жека, переминаясь с ноги на ногу.
Дачник заморгал глазами, сердито швырнул крючки в банку. Лицо у него было такое обиженное, что Павлику стало его жалко, и он хотел сказать, что никаких мест они не знают. Но Жека уже тянул его в сторону. Они шли насыпью, и Павлик несколько раз оборачивался, чтобы взглянуть на этого толстого, шумного и странного человека.
— «Карабас-Барабас»… — передразнил Жека. — Места ему покажи! Боров толстый!
— А крючки хорошие. Да, Жека? — сказал Павлик. — А кто это Карабас-Барабас?
— Тут один… — Жека сплюнул на рельс. — Ты не знаешь.
И Павлик с уважением подумал, что Жека очень умный и смелый.
Сойдя с дороги, они еще долго шли лесом, пока не вышли к низинке, где в берегах, заросших осокой, пряталась ленивая речка Орлинка.
Над темной водой летали голубые стрекозы. Невдалеке от берега торчали две камышины. Паутина, растянутая между ними, блестела, как жестяная. Прямые стрелы осоки, прибрежные кусты, облепленные пухом, зеленая ряска и листья кувшинок — все было неподвижно, все застыло, разморенное солнцем. Такая стояла над Орлинкой тишина, что, когда лягушка нырнула в воду, то шлепок раскатился, как выстрел.
На цыпочках, чтобы не распугать рыбу, ребята подошли к реке. Забросив удочку, Павлик замер.
У самого берега плавало на воде отражение солнца. Поплавок медленно сносило течением в этот ослепительно желтый круг. Павлик жмурился от нестерпимого света, он боялся пошевелиться, чтобы не рассердить Жеку.
Но Жека не выдержал первым.
— Тут один окуня поймал. Здоровый! — сказал он шепотом.
— Ага, — так же шепотом отозвался Павлик.
— До войны тут, знаешь, сколько окуней было? Немцы всех поглушили снарядами.
— Ага! — подтвердил Павлик, и ему сразу представился толстый немец, бросавший в речку снаряды. Немец был похож на дачника с удочками.
— Жека, — холодея сказал Павлик, — а Жека… Этот дачник — шпион, может быть?
Но тут у Жеки клюнуло, и он вытащил окуня.
— Вот это да! — заорал Жека. — Вот это шпион! Попался!
Павлик вскочил, забыв про дачника.
— Ура! Шпион!
— В тюрьму шпиона! — крикнул Жека.
— В тюрьму шпиона! — завопил Павлик.
Жека набрал воды в кастрюлю и выпустил туда «шпиона». Они ползали на коленях возле кастрюли, рассматривая окуня, и тыкали в него веточкой, чтобы он растопырил свои колючки. Наконец окунь перевернулся кверху брюхом, и ребята возвратились к удочкам.
Больше они ничего не поймали, хотя просидели часа три.
— Давай уху сварим, — предложил Жека.
— Из одной рыбины?
— А мы воды нальем побольше.
— Окуня нужно с кишками варить, — солидно сказал Жека. — Навару больше будет. Иди за дровами.
Павлик принес сухих веток. Жека сложил их крест-накрест и поджег. При солнечном свете пламени почти не было видно, — будто сами по себе раскалялись, начинали светиться ветки. Костер прогорел очень быстро.
— Говорил я тебе, — толстых неси, — недовольно сказал Жека. — Лучше я сам принесу.
Жека ушел, а Павлик встал на четвереньки и начал дуть под кастрюлю изо всех сил. Ему очень хотелось, чтобы уха сварилась, прежде чем придет Жека. Он дул, пока не закружилась голова; угли под кастрюлей гудели, но вода не закипала.
Пришел Жека и швырнул возле костра охапку сучьев.
Много веселых чудес и превращений происходит с обыкновенным школьником Толиком Рыжковым. И все потому, что Толик научился колдовать…
Эта история, в которой правда всё, кроме выдумки, произошла в маленьком городке Кулёминске. Героями кулёминского происшествия стали учитель физики Алексей Павлович Мухин, его ученик Борис Куликов и пришелец – мальчик Феликс, присланный на Землю с неизвестными целями инопланетянами.
Повесть о добром, но языкастом ленинградском школьнике с говорящей фамилией Шмель, который гоняет шайбу, играет в шпионов и доводит учителей (впрочем, сам Костя считает, что доводит не сам он, а живущий в нем вредный невидимка), а потом вместе с друзьями придумывает настоящее полезное дело.
Повесть о ребятах, которые, стремясь к независимости, противопоставляют себя всем: родителям, учителям, школьному коллективу. Ненавязчиво, тонко писатель говорит о том, что жить в обществе и быть свободным от общества нельзя.Журнал «Костер», №№ 1-4, 1968 год.
Кулёминская история продолжается – пришельцы со своими таинственными экспериментами не оставляют Землю в покое. Не успел Феликс отбыть на свою планету, как на его место прислали инопланетную девушку Лену, которая выдает себя за инструктора по туризму и идет со школьниками в поход. Конечно, Алексей Палыч и Борька просто так не бросят наших детей на милость инопланетян, и отправляются вместе с ними в странное путешествие с происшествиями...
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Кто откажется от такого удовольствия? Жить на настоящем океанском судне, учиться в школе по Интернету, но главное — вместе с родителями-учеными исследовать жизнь диких дельфинов! Двенадцатилетней девочке Джоди и ее братьям-близнецам необыкновенно повезло! Ведь им удалось узнать о дельфинах то, что не знает еще никто. А ведь путешествие еще только начинается...
«… – А теперь, – Реактивный посерьезнел, и улыбчивые складки вокруг его брезгливого рта приобрели вдруг совсем другой смысл. Они стали жестокими. – А теперь покажи-ка ему, что мы делаем с теми мальчиками, не достигшими паспортного возраста, которые пробуют дурачить Реактивного и его закадычного друга Жору.С потолка на длинном проводе свешивалась над столом засиженная мухами лампочка. Монах поймал ее, вытер рукавом и вдруг сунул в широко перекошенный рот. Раздался треск лопнувшего стекла. Мелкие осколки с тонким звоном посыпались на пол.
Повесть Тальбота Рида "Старшины Вильбайской школы" сродни книгам о Гарри Поттере, но представляют не сказочный, а вполне реальный рассказ о традиционном английском колледже вроде Итона или Херроу. В этой милой и доброй книжке, написанной со свойственными английской детской литературе увлекательностью и ненавязчивой дидактичностью, мы найдем точно такие же, как в школе волшебства Гарри Поттера соперничающие отделения, спортивные состязания, вызывающие взрыв школьных эмоций, одиннадцатилетних шалунов-первоклассников и семнадцатилетних старшеклассников-старшин, всеобщих кумиров, лучших спортсменов школы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
М. Юнович. А. Т. Кононов и его «Повесть о верном сердце»; Книга первая. У Железного ручья. Рис. И. Ильинского; Книга вторая. На Двине-Даугаве. Рис. И. Ильинского; Книга третья. Зори над городом. Рис. А. Кадушкина.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
В пятый том серии «Библиотека пионера: избранные повести и рассказы» вошли: роман М. Прилежаевой «Над Волгой», повесть Юрия Збанацкого «Морская Чайка», сборник рассказов М. Коршунова «Дом в Черемушках».
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.