Повесть о ясном Стахоре - [30]
А Надейка этого будто не замечала. Уж как старался хлопец покрутиться перед ее взглядом, как подбоченивался, – не смотрит дивчина. Не считает, видно, за настоящего взрослого воина. Эх, кабы случай был…
Молодухи смеялись:
– Бач, як Савулы сынок Наливайкову дочку пильнуе?
– Не иначе ему наказ такой даден.
– От, кого жалко, так наших дивчат… котора и хотела бы на молодца подывиться, а не може…
– Чому?
– Так вин от цей арбы на крок не видъезжае!
Вдруг Надейка сверкнула глазами из-под сведенных бровей.
– Хай бы яка подывилась! – сказала, по-бабьи сложив на груди руки. – Берегла б тоди свои очи!
Стахор это слышал. Словно на высоких качелях подбросило хлопца. Сердце зашлось и упало. Видно, что б не сомлеть на глазах у дивчины, огрел жеребца плетью так, что тот свечой встал на дыбки.
Стахор отпустил повод, да еще раз плетью.
Засвистел ветер в ушах.
Казачки захохотали.
– Стах! Куда ты? На татара нарвешься… – крикнул отец. – А ну, кто с краю, верните-ка хлопца!
Где там вернуть? Разве догонишь?
Птицей несся конь над цветущим ковром. Заяц попробовал вперегонки – отстал. Из-под копыт вылетел стрепет, и того оставил Стах позади. Перед глазами туман не туман – сладкое марево.
Далеко в стороне остался обоз, только несколько молодых казаков пригнулись к лукам седел и мчали наперерез, спеша завернуть Стахора.
А Стахор еще не хотел возвращаться, еще не было силы у молодого сейчас поглядеть на Надейку и не сгореть от закипевшей крови. Хотелось только петь во всю грудь, да не давал встречный ветер. Еще хотелось нежданного подвига.
Где вы, татары? Турки-бусурманы? Где вы, ляхи-паны? Мчит к вам Стах – панам всем на страх!
И тут, из-за холма, навстречу выскочил всадник в пестром платье польского конника. За ним другой, третий…
– Ага! – закричал Стахор, не успев даже подумать, как ему с тремя справиться. – Вот вы, папы!
Повернул коня прямо на них, взмахнул плетью и… чуть не вылетел из седла.
– Стой, казаче!
Черноусый суровый гусар дернул Стахорова жеребца под уздцы. Стахор очнулся, схватился за рукоятку кинжала, но мелькнула над ним ременная петля, охлестнула поперек, прижав руки к бокам, и потянула на землю.
С коней прыгнули двое. Стахор вскочил на ноги и, нагнув голову, одного боднул так, что тот покатился на траву, обхватив живот и застонав. Другой навалился Стахору на плечи, хлопец резко присел и сильным рывком перебросил его через голову.
– От чертяка! – захохотал черноусый. – Здоровый, як бугай…
И потянул намотанный на руку конец аркана.
Стахор пошатнулся, но устоял. Первый, сбитый им гусар поднялся и, нещадно по-русски ругаясь, выхватил саблю.
– Гей! Гей! – закричали обозные казаки, доспевая и размахивая над головами клинками.
Гусары могли еще ускакать, бросив пленника или зарубив его одним ударом, но вместо этого черноусый поднялся на стременах и крикнул так, что, верно, слышно было в обозе:
– Стой! Матэри вашей ковынька, своих нэ пизналы?!
– Тю-у, – разочарованно протянул старший из прискакавших, – то ты, Юхим?
– А вже ж, – проворчал черноусый, – лэтышь, як скаженный.
– Так чего ж вы хлопца нашего полоните?
– Перэмет! – с презрением махнул на Стахора черноусый. – До реки бежав, а нас за панов признав. Дуже к панам спишался, аж голосыв…
– Да не перэмет, – засмеялись обозные, – то батьки Савулы сынок. Мабуть, жэрэбец понес. Так, хлопче?
Стахор молчал. Как он мог объяснить, что с ним было?
Черноусый скручивал аркан, продолжал ворчать:
– Жэрэбец не жэрэбец, а к реке зараз казаку путь зааминен!
– Що так?
– Ляхи за Сулой, – тихо сказал один из переодетых казаков.
– Не брешэшь?
– Вот те христ! – самого пана Струся бачив.
Так Стахор первый раз попал в плен… К Надейке.
Дурную весть принесли лазутчики, проникшие в лагерь противника.
Польский полковник Струсь с большим отрядом наемников переправился через реку Сулу и начал заходить в тыл огромному, растянувшемуся по степи обозу казаков. Едва только передовые казацкие сотни подошли к Лубкам, как от городских окраин и стоящего на высокой горе замка Вишневецкого лавиной обрушились на них гусары. Поляки с боем захватили мост через реку, и разбитые казачьи сотни вынуждены были отойти от города верст на семь, в урочище Солонице.
Лобода словно только этого ждал. По его приказу стали стягивать в урочище обозы, и пока скакали гонцы, подгоняя отставших, пока собирали разбредшиеся сторожевые отряды и арбы с женами и детьми, коронное войско отрезало все пути отступления. Первых вскочивших в урочище польских гусар отбросили и под редким огнем ленивой перестрелки начали окапываться. Дальше идти было некуда. Решили обороняться.
Отаборились четырьмя рядами возов. Старики, жены и дети помогали казакам. Собирали камни, заваливали ими телеги, носили землю, копали. За полдня и следующую ночь вокруг табора вырос земляной вал, а перед валом глубокий ров. Несколько узких ворот с трех сторон прорезали земляной вал, и против каждых из них, отступя к середине, воздвигались деревянные срубы из неошкуренных бревен.
Батька Савула подгонял плотников, засучив рукава, сам рубил венцы и весело отшучивался, замахиваясь топором на жужжащих свинцовых шмелей. Срубы заполняли землей и на вершины их поднимали легкие пушки.
В повести «Человек в тумане» писатель рассказывает о судьбе человека, случайно оказавшегося в годы Великой Отечественной войны за пределами Родины.
Исторический роман повествует о первопечатнике и просветителе славянских народов Георгии Скорине, печатавшем книги на славянских языках в начале XVI века.
В романе отражены события Великой Отечественной войны, показан героизм советских людей в борьбе с фашистскими захватчиками.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
Книга состоит из коротких рассказов, которые перенесут юного читателя в начало XX века. Она посвящена событиям Русско-японской войны. Рассказы адресованы детям среднего и старшего школьного возраста, но будут интересны и взрослым.
История борьбы, мечты, любви и семьи одной женщины на фоне жесткой классовой вражды и трагедии двух Мировых войн… Казалось, что размеренная жизнь обитателей Истерли Холла будет идти своим чередом на протяжении долгих лет. Внутренние механизмы дома работали как часы, пока не вмешалась война. Кухарка Эви Форбс проводит дни в ожидании писем с Западного фронта, где сражаются ее жених и ее брат. Усадьбу превратили в военный госпиталь, и несмотря на скудость средств и перебои с поставкой продуктов, девушка исполнена решимости предоставить уход и пропитание всем нуждающимся.
«Махабхарата» без богов, без демонов, без чудес. «Махабхарата», представленная с точки зрения Кауравов. Все действующие лица — обычные люди, со своими достоинствами и недостатками, страстями и амбициями. Всегда ли заветы древних писаний верны? Можно ли оправдать любой поступок судьбой, предназначением или вмешательством богов? Что важнее — долг, дружба, любовь, власть или богатство? Кто даст ответы на извечные вопросы — боги или люди? Предлагаю к ознакомлению мой любительский перевод первой части книги «Аджайя» индийского писателя Ананда Нилакантана.
Рассказ о жизни великого композитора Людвига ван Бетховена. Трагическая судьба композитора воссоздана начиная с его детства. Напряженное повествование развертывается на фоне исторических событий того времени.
Пятьсот лет назад тверской купец Афанасий Никитин — первым русским путешественником — попал за три моря, в далекую Индию. Около четырех лет пробыл он там и о том, что видел и узнал, оставил записки. По ним и написана эта повесть.