Повесть о ясном Стахоре - [19]
Слова песни были грешны и непристойны. Не зная их смысла, Стахор пел звонким, радостным голосом, выделяясь среди нестройного хора нищих.
Покуль жить на гэтом свете, мушу согрешити…
Опьяневшие жабраки подзадоривали мальчика и с хохотом падали на траву, слушая, как он старательно выпевал непозволенные слова. Смеялся вместе с ними и Стахор. Косоглазый обнял его за плечи и поцеловал в лоб мокрыми, пьяными губами.
– Детка моя, – лепетал он, – с нами пойдем… пойдем во святой Киев-град, ко пещерам апостольским, ко вратам златым…
– За грехи наши Иисусу помолился… посох тебе и торбу свою отдам, песням духовным обучу. Как хорошо!
Из его раскосых глаз текли умильные слезы.
– Хорошо! – согласился Стахор.
– Пойдем, детка, братик мой! – повторял косоглазый.
– Пойдем! – твердо ответил Стахор и тут же стал искать глазами отца, словно собираясь сообщить ему о своем решении. Отца не было Стахор оттолкнул лезшего целоваться косоглазого и вскочил на ноги.
– Где татка мой?!
– Тихо, тихо! – погрозил ему пальцем горбун. – Гуляй, хлопчик, татка зараз придет… гуляй.
– Гуляй, душа, без кунтуша! – подхватил косоглазый, сбрасывая свое одеяние. – Шануй пана без жупана!
Но Стахор не хотел гулять. Вдруг он заметил, что со двора исчез не только отец. Не было и старшего жабрака. Это насторожило хлопца. Где они? Не знал Стахор, что среди нищих, с которыми он встретился в ханском дворе, был человек, давно уже ожидавший Савву Митковича, и было у них важное дело.
Когда обеспокоенный Стахор выспросил у рыжей девочки-поводыря, в какую сторону ушел отец, он, не задумываясь, бросился вслед.
Пробежав по темному коридору, ведущему в подземные помещения дворца, мальчик наткнулся на низкую дверцу, толкнул ее и увидел в слабом свете восковой свечи, посреди сводчатой кельи, тревожно повернувшихся к нему людей: отца, старшего жабрака, кажется, того самого разносчика, который заговорил с ними на площади, рослого монаха и еще каких-то скрытых темнотою мужчин.
Видно, много выпил Стахор, не иначе. Стало двоиться у него в глазах и бог знает что чудиться. Показалось ему, что на земляном полу кельи лежали кривые польские сабли-корабели, мушкеты и топоры.
Удивился малый Стахор.
Год тринадцатый
В Слуцке, во дворе нижнего замка, секли ученого монаха.
Секли розгами, чтобы не повредить члены его, но чтобы надолго запомнил беседу с вельможным паном Ходкевичем, виленским каштеляном. Да не спорил бы, не дерзил, коли удостоен такой высокой беседы, а являл бы смирение.
Монах был нездешний, никому в замке не знакомый, и по какому делу в город Слуцк забрел – неведомо.
Пришел он на рассвете, в Троицкий монастырь еще не являлся, а бродил по городу среди мещан да торговых людей, байки рассказывал. Говорил: был-де он в самом Киеве и оттуда шел когда, видел: до самого Слуцка по всей земле неспокойно. На том разговоре замковые сторожа схватили монаха. Привели к его милости Иерониму Ходкевичу. Тут и состоялась беседа.
Среди магнатов Белой Руси и Литвы Ходкевич слыл человеком наиболее просвещенным. Любил вельможный блеснуть и знанием древних авторов, и латинской поговоркой, и подчеркнуть свою образованность перед тупыми соседями, устраивая диспуты ученых мужей. Нередко сам принимал в них участие, пугая слушателей непозволенным для других вольнодумством, руссуждениями о равенстве людей на земле. Умолкали перед его доводами спорщики, а Ходкевич гордился победахми в словесных турнирах не меньше, чем успехами ратного дела. Не замечал только гордый магнат, как легко сдавались его противники, помня мудрое правило: «Быть умнее своего господина невыгодно и опасно».
В этот день пана Иеронима одолевали скука и недомогание. Он велел привести к нему пойманного монаха, авось позабавит чем. Когда монаха ввели в просторный, уставленный резными шкафами покой господарской библиотеки, Ходкевич сидел возле камина и читал книгу. Он не сразу повернулся к вошедшему, и тот успел прочитать название книги – «Республика». Монах улыбнулся. Это было знакомое ему сочинение Платона.
Неспокойное пламя освещало плоское, с повисшими черными усами лицо магната.
– Кто ты ест? – спросил Ходкевич, не отрываясь от книги, чуть охрипшим, простуженным голосом.
– Слуга… Божий и человечий, – смело ответил монах.
Ходкевич закрыл книгу и взглянул на монаха маленькими колючими глазками хитреца.
– То я вижу, что божий служка, а людям как служишь? Грехи их замаливаешь, да их же грехами кормишься?
– Кормлюсь стараньем своим, – тихо сказал монах, – не для себя, для поспольства по земле сей брожу и живу.
– Не-э-эт, – усмехнувшись, протянул Ходкевич, вспомнив только что прочитанное, – не старанием… «Духовники живут грехами нашими, лекари болезнями, а судьи ошибками да несчастьями». То ест сказано верно!
– И не токмо сие у Платона мудрого сказано, – неожиданно произнес монах, – тебе бы, ваша мость, другие слова запомнить…
Пан Иероним чуть не подскочил в кресле, словно его поймали с поличным. Он отбросил в сторону книгу, поднялся и шагнул к монаху.
В повести «Человек в тумане» писатель рассказывает о судьбе человека, случайно оказавшегося в годы Великой Отечественной войны за пределами Родины.
Исторический роман повествует о первопечатнике и просветителе славянских народов Георгии Скорине, печатавшем книги на славянских языках в начале XVI века.
В романе отражены события Великой Отечественной войны, показан героизм советских людей в борьбе с фашистскими захватчиками.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
Книга состоит из коротких рассказов, которые перенесут юного читателя в начало XX века. Она посвящена событиям Русско-японской войны. Рассказы адресованы детям среднего и старшего школьного возраста, но будут интересны и взрослым.
История борьбы, мечты, любви и семьи одной женщины на фоне жесткой классовой вражды и трагедии двух Мировых войн… Казалось, что размеренная жизнь обитателей Истерли Холла будет идти своим чередом на протяжении долгих лет. Внутренние механизмы дома работали как часы, пока не вмешалась война. Кухарка Эви Форбс проводит дни в ожидании писем с Западного фронта, где сражаются ее жених и ее брат. Усадьбу превратили в военный госпиталь, и несмотря на скудость средств и перебои с поставкой продуктов, девушка исполнена решимости предоставить уход и пропитание всем нуждающимся.
«Махабхарата» без богов, без демонов, без чудес. «Махабхарата», представленная с точки зрения Кауравов. Все действующие лица — обычные люди, со своими достоинствами и недостатками, страстями и амбициями. Всегда ли заветы древних писаний верны? Можно ли оправдать любой поступок судьбой, предназначением или вмешательством богов? Что важнее — долг, дружба, любовь, власть или богатство? Кто даст ответы на извечные вопросы — боги или люди? Предлагаю к ознакомлению мой любительский перевод первой части книги «Аджайя» индийского писателя Ананда Нилакантана.
Рассказ о жизни великого композитора Людвига ван Бетховена. Трагическая судьба композитора воссоздана начиная с его детства. Напряженное повествование развертывается на фоне исторических событий того времени.
Пятьсот лет назад тверской купец Афанасий Никитин — первым русским путешественником — попал за три моря, в далекую Индию. Около четырех лет пробыл он там и о том, что видел и узнал, оставил записки. По ним и написана эта повесть.