Повесть о Великом мире - [89]

Так он сказал. Подчинённых ему воинов оставил у подножья горы, сам же в одиночку, продвигаясь и продвигаясь сквозь войско, которое следовало из столицы, стал подниматься к Пагоде на вершине.

Когда он вошёл в главную пагоду, где пребывал старший военачальник, и посмотрел, то подумал, что тот бежал панически: было брошено всё, вплоть до парчового знамени его высочества и белья, которое надевают под доспехи. Бинго-но Сабуро рассердился и бросил:

— О, свалившись в какую канаву, с какого обрыва умрёт этот старший военачальник?! — и ещё некоторое время стоял, скрежеща зубами и думая: «Видимо, его сейчас с нетерпением ожидают подчинённые». Потом свернул один только парчёвый стяг его высочества, велел слугам ждать, поспешил к храму Дзедзюдзи и приказал подчинённым погонять коней, а возле постоялого двора на развилке дорог его догнал Огино Хикороку.

Огино собрал в селениях Синомура и Хиэда войска, которые направлялись в провинции Тамба, Танго, Идзумо и Хоки, объединил три с лишним тысячи всадников, изгнал сельских самураев, живших вдоль линии дороги, и закрылся в замке храма Косэндзи в провинции Тамба.

8 О ТОМ, КАК СГОРЕЛА ПАГОДА В ДОЛИНЕ

Когда разнёсся слух, что средний военачальник Тигуса-но То бежал из своего лагеря в Западных горах, назавтра же, в девятый день четвёртой луны, войска из столицы вторглись в подчинённые Пагоде в долине и Пагоде на вершине такие места, как храм Дзедзюдзи, Мацуноо, тракт Мангоку, Хамуро и Кинугаса, разрушили буддийские храмы и синтоистские святилища, захватили кельи и жилые дома, забрали всё имущество, после чего жилые дома предали огню. Подули жестокие сезонные ветры, храмы Дзедзюдзи, Сайфукудзи, Кинугаса и павильон Сансон-ин — в общей сложности больше трёхсот пагод и других построек, пять с лишним тысяч жилых домов в одночасье обратились в пепел, изваяния будд, символы богов[645], сутры и шастры[646], учения мудрецов[647] поднялись вверх дымом небытия.

То, что называют Пагодой в долине — это чудотворное место, сооружённое пресвятым Энро, внуком Ёситика, губернатора провинции Цусима, бывшего старшим сыном милостивого Хатимана[648]. Этот пресвятой исстари, ещё с младенчества, отделился от своего дома, который в течение многих поколений был воинским, а после того, как с упорством завершил занятие комнаты, в которой нет человека, охваченного грустью[649], он сочетал в себе три науки: заповеди, созерцание и мудрость, понимал смысл добродетели чистоты шести корней[650], поэтому перед окном, у которого он читал «Сутру лотоса», рядом с ним садился и внимательно слушал его пресветлый бог Мацуо, в дверях таинств сингон[651] находилось дитя, охраняющее Закон, складывающего свои руки ладонями вместе[652].

Из-за того, что этому положил начало такой мудрый и высокодобродетельный пресвятой, на протяжении пятисот с лишним лет с их сменой звёзд и инея[653] до теперешней последней эпохи[654], когда добродетель оскудела, вода из потока мудрости остаётся чистой, светильник Закона горит светло. В квадратном, со стороной в три кэн[655] хранилище для Трипитаки, что проявляет силу Закона, разрушающего чувственные страсти, помещается больше семи тысяч свитков сутр и шастр. В окрестностях пруда, украшенного редкостными деревьями и диковинными каменьями, переносишься во внутренние павильоны неба Тушита[656], где стоят в ряд сорок девять дворцов. Обращённые к небу двенадцать перил украшены драгоценными камнями и нефритом. Пагоды пяти видов инкрустированы золотом и серебром и сверкают при свете луны. Их сверкание таково, что кажется подобным Чистой земле Крайней радости[657], украшенной драгоценностями семи видов.

Кроме того, храм, который называется Дзедзюдзи, храмом Чистого жилища — это центр распространения заповедей, место действия секты рицу[658]. В тот час, когда Почитаемый в мире Сяка[659] умирал, когда ещё не был закрыт его золотой гроб, к основанию двух деревьев тайком приблизился злой демон, которого зовут Проворным демоном, выдернул зуб у Сяка и взял его. Четыре вида учеников Будды[660] смотрели с удивлением и хотели это остановить, но в течение половины стражи демон пролетел сорок тысяч ри и бежал, до половины горы Сюми до неба Четырёх королей[661]. Идатэн[662] догнал его и отнял зуб. А получив его, потом отдал китайскому Дао Сюань-люйши[663]. После этого он мало-помалу передавался в другие места и достиг нашей страны, а в правление императора Сага[664] впервые был помещён в этот храм. Через две тысячи триста с лишним лет после смерти высокомудрого, Почитаемого в мире, части плоти Будды широко распространялись в Поднебесной[665].

Беспричинно погубить такой высокопочитаемый храм — это серьёзный знак того, что судьба воинов[666] должна иссякнуть — так все люди критиковали их и, что удивительно, на самом деле прошло немного времени, и все Рокухара погибли в Бамба, а вся семья Ходзе погибла в Камакура. Не было человека, который не подумал бы, что правду говорят: «В дом, где одно на другое нагромождаются злые дела, обязательно приходит беда».

СВИТОК ДЕВЯТЫЙ

1 О ТОМ, КАК ЕГО МИЛОСТЬ АСИКАГА ПРИБЫЛ В СТОЛИЦУ

Из Рокухара постоянно направляли гонцов в Камакура с докладами о том, что предыдущий государь