Повесть о Светомире царевиче - [82]

Разбушевался волхв: «Вот еще! Злых духов, материю проклятую спасать— нашел достойную работу. Нет! Вредитель великий, вот тот, что в Библии вашей расписан, Иогова жестокий, он создал материю, человека и весь мир. А приспешники его, ему способствовали. Тогда Ум, Бог-Отец Добрый с ним в борьбу вступил. И борьба сия — борьба вечная. Мир во зле лежит».

— «Грешно так говорить, Симон. Ну на кого ты пеняешь? Мир лежит во зле не по вине Бога, а по вине человека: поврежден он был грехопадением. Но 'вся тварь совокупно стенает и мучится доныне; и не токмо она, но и мы сами, имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего'.* Человек был убийцею Божьей твари в прошлом, он станет ее спасителем в будущем. О сем обетование».

Волхв ответил сердито: «Природа есть изделие дьявола. От нее надлежит бежать, улетать в высшие эоны».

Вступился Светомир: «А я вот одного знаю, который некогда в Цезарее поднялся от земли, обещался далеко улететь, и совсем было полетел, да вдруг упал и разбился на смерть».

— «Смерть на земле», возразил волхв надменно, «вовсе не всегда есть падение конечное. Вот я тоже одного знал, который крестною смертью умер — что же по твоему сие есть падение? Был он праведником и одним из эонов. Вы его за бога почитаете!» (461)

Разгневался Светомир: «Совести у тебя нету, Симон Маг, с Кем ты себя равнять вздумал! Христос, покорный воле Отца, Своею волею страдал и умер, а ты против воли своей, по воле апостола Петра упал И потерпел ты правое наказание. А главное: Он воскрес, а твоего воскресения верные твои и по сей день не дождалися».

— «Да», ответил маг гордо: «Христианские хулители ваши про меня такое сказывали. А ты так уж уверен, что меня нет. Стою же я перед тобою, значит и не умер. Коли меня упоминают, хотя бы и хулениями помнят меня, значит я еще жив. Вот, когда забудут, тогда значит умер. А скоро и больше про меня узнаете: в древней урне письмена сохранены, что упрятаны были от уничтожения. Ктому же в разных образах я и по сей день иным являюсь. Вот я и к отцу твоему, царю Владарю, и к тебе приходил. Оба вы не приняли меня; во благо ли себе — это еще вопрос».

И понял Светомир, что разумеет волхв Симона Хорса. Хотел спросить где пребывает ныне проважатый его в царство Иоанново, а волхв точно мысль его читая, уж отвечает: «Да, Хорс есть один из сих малых моих; в веках — ученик мой верный. А судьбу его тебе знать не подобает. Ибо ты его предал и привел к уничтожению».

Горько стало Светомиру от слов сих. Он сказал: «Не губил я его, я его почитал. А учение его отверг я, ибо он много заблуждался».

Волхв ответил злобно: «Отвергая его наставления, ты убивал его самого. Разве ты не знаешь, что муж, посланный архонтами на важное дело земное и дела этого не исполнивший, непременно будет отозван и наказан; силы он утратит даже до изнеможения.Хорс пришел к тебе с доверием, дабы в твое средоточие спасти для Девы свет. А ты все презрел и тем обрек его на мучения, толкнул на погибель».

Печально отозвался Светомир: «Ничего такого я тогда не знал, а кабы и знал — не мог же я ради помощи Хорсу истину предать».

Ехидно посмотрел на царевича волхв: «Истина? Возомнили вы, что познали ее. А между тем — старый вопрос вопрошавшего: 'Что есть истина' так и остался без ответа».

Светомир возмутился: «Истина стояла воочию перед Пилатом; потому пустой вопрос его будто и остался без ответа. Вопрошавший был духовно слеп».

Волхв усмехнулся: «Иди, иди, спускайся во тьму с благими вожделениями ее просветить. Тут-то она тебя и схватит, и закружит похуже чем мою блудницу. Коли свет во тьму сойдет, чтобы тьму обнять, то тьма его поглотит».

Светомир ответил истово: «Не запугаешь меня, волхв. Стрела моя золотая окрест себя свет излучает и меня из тьмы непременно вынесет, (462) да и не меня одного, а многих со мною, ежели будет на то Господня воля».

Симон злее прежнего ухмыльнулся: «А что ты венец отверг, который Хорс тебе сулил, то тут похваляться нечем. Ведь Кефир-Малхут стрелу твою к себе тянул. Без него она в руках твоих бездейственна, цепенению сидня подобна».

Гневно вскричал Светомир: «Не твоего сие ума дело. Стрела моя тянется не к печальному венцу, упавшему к ногам твоей унылой царицы а к венцу на голове Премудрости. Земному царю не ваша гордость пристала. А присвоить себе имя Божие, сказать: 'Я как Он. Я есмь Он' — сие есть дело сатанинское».

Волхв невесело, жутко рассмеялся: «Ваш 'начальник Жизни' однако нечто подобное говаривал».

— «Сгинь, ерезиарх, не кощунствуй», гнал его Светомир.

Симон Маг ответил спокойно: «Впрочем, не это важно. Важно вот что: ты со своей стрелой до Премудрости не дотянешься, а я самой Премудрости падший образ за руку вожу и спасаю. Поразмысли о сем. Смотри сам».

Волхв как и при появлении своем поклонился отменно учтиво. И сразу скрылся.

VI

И услышал царевич голос тихий, уветливый. По сошедшей в душу радости узнал он голос Иоанна. Пресвитер сказал: «Горе тому, через кого приходит искушение. Уступивший искусителю губит и его и себя. Отвергший искушение искупает тем грех искусителя».