Повесть о светлом мальчике - [28]

Я спустился с дерева и решил идти один, хотя страх снова объял и придавил меня. Ощупью двигался я сквозь кустарник и густую траву туда, где мерцал огонь. Шел, прислушиваясь, стараясь шуметь как можно меньше. Спустился в пересохшее русло реки; там было много огромных валунов, я их обходил, терял направление, возвращался назад и снова шел. Когда я, наконец, перебрался на другую сторону, то почувствовал запах дыма. Это меня обрадовало.

Опять меня окружили высокий лес, густой кустарник и заросли травы. Вот костер мелькнул и скрылся. Он уже был где-то совсем неподалеку. Я старался подкрасться бесшумно, чтобы увидеть, кто эти люди, не опасно ли мне к ним подойти. Приблизившись, я услышал разговор.

Один гудел баском, а другого почти совсем не было слышно; они спокойно пили чай, над их пиалами вился горячий парок. Сидевший ко мне спиной подбросил в костер смолистую ветку, и пламя осветило едва ли не до середины стволы соседних деревьев. Я уже был совсем близко и хорошо рассмотрел человека, сидевшего на другой стороне костра. Он увидел меня, вздрогнул и крикнул:

— Ойт!

И, не спуская с меня глаз, поставил пиалу на землю, притянул к себе ружье, а тот, что сидел спиной, вдруг резко повернулся ко мне и схватился рукой за нож.

— Эй, что за существо ты?

Я вздрогнул и пролепетал первое, что пришло в голову:

— Это же я, дяденька!

Но голос мой так не был похож на мой, что я сам усомнился, мой ли он.

— Голый мальчонка!.. Да ты кто? Иди сюда! — сказал тот, что держал ружье, и указал мне место напротив себя. В голосе его слышались затаенные страх и удивление.

— Что за ребенок, откуда он? — сказал другой охотник, спрятал нож и подошел ко мне.

— Никого у меня нет, только бычок один есть… Пришел я с той стороны… — Я махнул рукой.

Они наперебой принялись расспрашивать меня, ничего не могли понять и удивленно переглянулись.

— Оммани! Да в своем ли уме этот ребенок?

— Где твой дом? Чей ты?

— Совсем больной, наверное, или помешанный.

Я так близко подошел к огню, что меня стало припекать, хотя я все равно дрожал. Я опять принялся объяснять охотникам, кто я и откуда.

— Так это же сирота, который живет у Баран-оола. Он действительно сын Шумураша. Но как же он тут очутился?

Теперь эти люди совсем по-другому расспрашивали меня, внимательно и сочувственно:

— Когда ты выехал и почему один поехал, бедный сынок?

— Чего расспрашивать, дело ясное, так просто в такую дорогу не пускаются!

Теперь я узнал их: одного охотника звали Чарык-Чак, а другого Тойлу. Мне захотелось все рассказать им, но я не мог: во рту горечь, горло сдавило, глаза застилали слезы. Я сделал вид, что мне мешает дым, и принялся тереть глаза кулаками.

— С ума сошел, что ли, его дядя, такого малыша отправлять через Тандинский перевал, да еще на бычке?.. А поесть тебе с собой дали?

— Я дома ел.

— А где твоя одежда?

— Вот…

— О чем тут спрашивать? — нахмурившись, громко заговорил Чарык-Чак. — Да ведь он похож больше на чертенка или ведьменка, а одежка у него хуже, чем у летучей мыши! Мне в овчинном полушубке холодно, а малыш в ситцевой рубашке… Пусть будет проклята мать того, кто пустил его в дорогу в таком виде!..

Чарык-Чак бросил мне овчинную шубу.

— Садись, сынок, грейся, надень шубу да выпей чайку горяченького.

Он ушел в темноту, вернулся с котелком и чашей. Вскоре сварился свежий чай, запахло супом из свежего мяса. Я сидел с открытыми глазами и не мог понять: сон это или на самом деле: я у огня, рядом добрые люди, пахнет едой… Ведь когда я сидел на кедре, мне тоже разное снилось: и хорошее и плохое, и быстро исчезало. Я даже щипать себя начал, чтобы убедиться, что это не сон. Мне вспомнилось, как люди говорили, что у каждого человека есть своя судьба и свое счастье. Мое счастье, выходит, эти люди. Счастье мое разыскало меня вовремя, иначе бы я погиб.

Дедушка Чарык-Чак снова заговорил со мной:

— Неужто твой дядя так тебе и сказал: «Садись на бычка и поезжай», или ты сам один попросился ехать, храбрец мой?

— Не-ет… Да они же были пьяные… — Я не заметил, как рассказал все, что было.

Старики переглянулись.

— Что я тебе говорил? Какой нормальный человек пустит в такую дорогу ребенка?.. Подлец!.. Почему же, когда отрезвел, догнать не кинулся?..

— Сынок, а ты знаешь, что эта дорога ведет через перевал? Ты же заблудиться мог, — спросил Тойлу.

— Знаю! Ведь это та самая дорога, по которой привезли меня сюда. Я ее хорошо заприметил, чтобы, когда придется ехать к отцу, не сбиться!

— Слышишь? Сам был здесь, а сердце туда рвалось, на родину! — сказал Тойлу, читая мои мысли, как всеведущий бог.

— Не попади мы сюда, закончилась бы навсегда его сказка… — проговорил, качая головой, Чарык-Чак. — А где ты думал ночевать, мой мальчик, если бы не увидел костра?

— Не знаю… Я забрался, как вчера, на высокий кедр и увидел ваш огонь.

— Ах ты орленок мой! От страха на дереве спасешься, но в холод это самое быстрое путешествие к смерти! — И добавил: — Ты подумай, старик, что нас понесло на охоту — его и наше счастье! Нет счастливей добычи для человека, чем человеческая жизнь!.. Я тебе говорил, когда гадал на обожженной овечьей лопатке, что нас ждет небывалая удача! Видишь, гаданье сбылось!