Повесть о старых женщинах - [218]
Между тем доктор приступил к делу. Он отправил Дика Пови за лекарством на дом к Кричлоу, на случай если аптека уже закрыта. Затем, спустя некоторое время, он поднял лежавшую без сознания Софью, взвалил ее, как мешок, на плечо и без посторонней помощи отнес ее на третий этаж. Недавно доктор провел курс первой помощи для энтузиастов из Общества при больнице св. Иоанна в Берсли. Он совершил почти сверхчеловеческий подвиг, запечатлевшийся, наряду со всем прочим, в памяти Констанции: дюжий доктор аккуратно и осторожно ступал по покривившимся, скрипучим ступеням, стараясь не повредить Софье и не ушибить ее; он оступился на двух ступеньках посреди коридора; голова Софьи с распущенными волосами чудовищно раскачивалась у него за спиной; доктор со всеми предосторожностями опустил ее на кровать. И, отдышавшись, утер пот своим большим платком — и все это в четких переливах тени и света газовых рожков! Доктор был в замешательстве. Констанция рассказала ему в общих чертах со слов Софьи о том приступе, который случился с сестрой в Париже. Доктор сразу же сказал, что диагноз французского врача неверен. Констанция пожала плечами. Ее это нисколько не удивило. В ее глазах любой французский врач в какой-то мере был шарлатаном. Она сказала, что знает только то, что ей рассказывала сама Софья. Спустя некоторое время доктор Стерлинг решил попробовать лечение электричеством, и Дик Пови повез его к нему в приемную, чтобы взять нужный аппарат. Женщины опять остались одни. Здравомыслие и сочувствие Лили Холл произвели глубокое впечатление на Констанцию. «Не знаю, что бы я делала без мисс Лили!» — восклицала она впоследствии. Даже Мод была выше всех похвал. Казалось, что прошло полночи, пока доктор Стерлинг вернулся, однако было едва одиннадцать часов, и люди как раз возвращались из Хенбриджа, из театра и мюзик-холла. Лечение электричеством было жутким зрелищем. Софья оставалась пугающе бездвижной. Все не дыша ждали результата. А результата не было. Уколы и электричество ни в какой степени не подействовали на паралич, охвативший рот и горло Софьи. Ничто не помогало. «Остается только ждать!» — спокойно сказал доктор. Они остались ждать в спальной. Софья, казалось, находилась в состоянии комы. Время шло — и ее красивое лицо перекашивалось все сильнее. Доктор время от времени что-то бормотал. Он сказал, что удар был ускорен охлаждением в быстро ехавшем автомобиле. Дик Пови прошептал, что должен съездить в Хенбридж и предупредить родителей Лили, чтобы они из-за нее не волновались, после чего сразу вернется. Он выказал большую преданность. В коридоре, у двери в спальную, доктор шепнул ему: «Дело плохо». Дик кивнул. Они с доктором были большими друзьями…
Время от времени доктор, который не верил, что побежден, пробовал все новые способы спасения Софьи. Появлялись новые симптомы. Около половины первого, внимательно вглядевшись в пациентку и проверив, бьется ли сердце и есть ли следы дыхания, доктор медленно поднялся и посмотрел на Констанцию.
— Конец? — спросила Констанция.
Доктор чуть кивнул головой.
— Прошу вас, спуститесь вниз, — попросил он ее, помолчав.
Констанция проявила удивительную твердость духа. Доктор был очень серьезен и полон доброты — Констанция впервые увидела его в таком героическом свете. Он с бесконечной нежностью вывел ее из спальной. Там незачем было задерживаться — Софья скончалась. Констанция хотела побыть у тела сестры, но есть правило, по которому раненых не оставляют на поле боя, и доктор следовал этому классическому правилу, а Констанция понимала, что он прав и что ей следует подчиниться. Лили Холл пошла за ними. Служанка, по наитию, присущему примитивным натурам, догадавшись о случившемся, разрыдалась, повторяя, что лучше хозяйки, чем Софья, никогда не бывало. Доктор сердито приказал ей прекратить нытье и, если она не может держать себя в руках, отправиться на кухню и закрыть за собой дверь. Все его сдерживаемое нервное возбуждение как грозовой разряд обрушилось на Мод. Констанция по-прежнему держалась замечательно. Она вызывала восхищение у доктора и Лили Холл. Потом вернулся Дик Пови. Было решено, что Лили проведет ночь с Констанцией. Наконец доктор и Дик ушли вместе, причем доктор взял на себя заботы о похоронах. Мод отправили спать.
Рано утром Констанция встала. Было пять часов — рассвет наступил два часа назад. Бесшумно двигаясь, она посмотрела через спинку кровати на диван, на котором мирно спала Лили, дышавшая тихо, как ребенок. Сама Лили воображала себя зрелой женщиной, повидавшей жизнь, но Констанция подметила в ее лице и позе чисто детское очарование. Лили нельзя было назвать хорошенькой, но ее черты, безошибочно выражавшие ее характер, производили впечатление, которое было сродни красоте. Она была полностью поглощена сном. Бессонная ночь не нанесла ей урона, и теперь Лили черпала новые силы в мирном забытьи. Ее простодушная детскость бросалась в глаза. Казалось, что все ее исполненное здравого смысла и милоты поведение на протяжении вечера было чисто подражательным — казалось невозможным, чтобы столь юное и свежее существо на самом деле могло испытывать те чувства, выражением которых были ее поступки. Ее неизбывная девическая простота почему-то вызывала у Констанции чувство жалости.
На заре своей карьеры литератора Арнольд Беннет пять лет прослужил клерком в лондонской адвокатской конторе, и в этот период на личном опыте узнал однообразный бесплодный быт «белых воротничков». Этим своим товарищам по несчастью он посвятил изданную в 1907 году маленькую книжку, где показывает возможности внести в свою жизнь смысл и радость напряжения душевных сил. Эта книга не устарела и сегодня. В каком-то смысле ее (как и ряд других книг того же автора) можно назвать предтечей несметной современной макулатуры на тему «тайм-менеджмента» и «личностного роста», однако же Беннет не в пример интеллигентнее и тоньше.
Герои романов «Восемь ударов стенных часов» М. Леблана и «Дань городов» А. Беннета похожи друг на друга и напоминают современных суперменов: молодые, красивые, везучие и непременные главные действующие лица загадочных историй, будь то тайна украденной сердоликовой застежки или браслета, пропавшего на мосту; поиски убийцы женщин, чьи имена начинаются с буквы «Г» или разгадка ограбления в престижном отеле.Каскад невероятных приключений – для читателей, увлеченных авантюрными, детективными сюжетами.
«Великий Вавилон» — захватывающий детектив, написанный выдающимся английским мастером слова Арнольдом Беннетом, который заслужил репутацию тонкого психолога.Лучшая гостиница Лондона, «Великий Вавилон», где часто останавливаются члены королевских и других знатных семей Европы, переходит в руки нового владельца. Теодор Раксоль, американский миллионер, решает приобрести отель из чистой прихоти. Прежний владелец «Вавилона» предупреждает американца, что он еще раскается в своем решении. Тот относится к предостережению с насмешкой — ровно до тех пор, пока в отеле не начинают происходить самые невероятные события.
В сборник вошли романы английской писательницы Рут Рэнделл «Волк на заклание» и американского писателя, драматурга Арнольда Беннета «Отель „Гранд Вавилон“».Оба романа, написанные в жанре классического детектива, являются высокохудожественными произведениями. Захватывающие и увлекательные сюжеты заинтересуют самого взыскательного читателя.
(англ. Enoch Arnold Bennett) — известный английский писатель начала ХХ века.
Американский миллионер хотел бы выдать дочь за какого-нибудь американского миллионера, а она влюблена в неимущего английского аристократа.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.