Повесть о спортивном капитане - [49]

— Тихо, тихо, Лем…

— Да не научная это фантастика, Святослав Ильич, а научная реальность! — Ковров встал. — Только под реальность нужна реальная база. У нас сейчас, как бы вам пояснить, горы золотой руды, а механизмов и рабочей силы не хватает, решетом работаем, как в Клондайке…

— Ну уж решетом!

— Да, да! Нам нужны новое, спортановое покрытие на стадион, и притом самое современное, закрытый манеж, восстановительный центр, лучшие тренеры, электронная аппаратура!! Бассейнчик не помешает, пансионат большой, автобусы нужны…

— …вертолеты, космические корабли, академики, а главное, рубли, да? — перебил Монастырский. — Миллионы, десятки миллионов рублей? Да? Где я тебе все это возьму, Ковров? Ты же не хуже меня знаешь: сметы, строительные планы — все давно утверждено. У нас тысяча девятьсот восьмидесятый, а твоя эта научная фантастика тысяча девятьсот восемьдесят пятым помечена. Два-три года, чтоб добиться таких вот показателей, — он ткнул пальцем в листы, — значит два-три на строительство. Значит, надо немедленно начинать. Откуда средства брать?

— Святослав Ильич, — убежденно заговорил Ковров, — есть же внутренние резервы, есть у вас всякие возможности финансового маневрирования…

— Ограниченные!

— Но есть. Мы на месте народную стройку организуем. Не только же дворовые площадки комсомольцы строят — и посложней сооружения. Горком поможет. Для самых ценных тренеров квартиры найдем. Ну надо же что-то делать! Я ведь ничего не говорю — у нас хозяйство отличное. Но когда пригляделся, когда к нам из «Факела» перешли, отовсюду потянулись, стало ясно, что мы горы свернуть можем.

Некоторое время оба молчали, усталые. Потом Монастырский спросил:

— Проверял? — Он говорил уже спокойно, деловито.

— Не только сам проверял, — так же теперь деловито, без эмоций говорил Ковров, — у нас специальная комплексная группа все изучала, разрабатывала: тренеры, строители, эксплуатационники, врачи, ребята из горкома комсомола. — Он помолчал и добавил: — Психолог.

— А этот зачем? — удивился Монастырский.

— Для солидности, — без улыбки пояснил Ковров.

— Психиатра бы еще неплохо, — усмехнулся Монастырский. — Это мне потребуется, когда я твой проект буду отстаивать на президиуме.

— Значит, поддерживаете? — Ковров просиял.

— А куда ж денешься? — в свою очередь, улыбнулся Монастырский. — Прав ведь ты. Дело прошлое, но когда вы еще с «Факелом» переговоры вели, я подумывал о таких перспективах. Да проверить следовало, как получится, что нового возникнет. Теперь ты сам всю работу

сделал.

— Вот именно «сделал». — Ковров озабоченно нахмурил лоб. — Осталось начать и кончить.

— Это ты прав, — нахмурился и Монастырский. — Начать и кончить. Кончать-то будем у вас, в Каспийске, а начинать придется здесь. Словом, так. — Он говорил теперь решительным, властным тоном, какой принимал, когда у него не оставалось сомнений в правильности окончательного решения. — Через неделю заседание президиума. За это время кое с кем посоветуюсь. На заседание тебя вызову. Захвати, если нужно, двух-трех человек из твоей «комплексной группы», как ты выражаешься. Психолога найдем на месте, — он подмигнул. — Будем доказывать. Скажу прямо, нелегкое дело. Учти: чтоб тебе что-то дать — ставки, материалы, финансы, надо у других брать. С неба они пока не валятся. А кто хочет свое отдавать? Много ты таких знаешь? Вот то-то и оно!

После паузы Монастырский, словно что-то вспомнив, вдруг спросил:

— А у твоего кореша из «Факела», Егорова, у него как теперь дела?

Ковров широко улыбнулся.

— А я все жду, Святослав Ильич, когда вы меня про «Факел» спросите? У них как раз все здорово. Пловцы-то наши туда на готовенькое пришли, у них уже тогда база была супер! Им бы то, что есть, освоить! Я с ним советовался о наших делах. Он полностью поддерживает. Говорит: «Будешь своему председателю ЦС докладывать, пусть он нашему позвонит — наверняка союзника найдет».

— Союзник-то союзник, — задумчиво произнес Монастырский, — да только он «Факелом», а не «Эстафетой» командует. Не ему отвечать. Так что поддержку, притом моральную, он мне может оказать, только когда меня в народный контроль потянут, или сторожем взять, коли за твою затею с работы выгонят. Ты-то возьмешь меня в случае чего в новый комплекс сторожем?

— Возьму, — с готовностью ответил Ковров. — Вы надежный человек, Святослав Ильич, бдительный, На этом посту будете незаменимым работником.

— Ну даешь, Ковров! — притворно возмутился Монастырский. — Значит, незаменимый я на посту сторожа? А на посту председателя заменимый? Что ж, правильно. Вот не проявлю той самой бдительности к твоим фантазиям, и заменят меня. И будешь жалеть, между прочим. Сторожа-то хорошего приобретешь, а вот начальника, который неизвестно почему все твои авантюры поддерживает, потеряешь…

— Почему «неизвестно»? — в свою очередь, изобразил возмущение Ковров. — Известно. Потому что не авантюры это, а прогрессивные, новаторские идеи!

— Ладно, новатор, топай. Тебе все ясно? Когда улетаешь?

— Завтра утром, в одиннадцать двадцать.

— Мягкой посадки тебе. А на совет вызову. Интересное дело задумал.

Ковров нерешительно помялся, потом все же сказал: