Повесть о Сашке - [53]

— Сейчас сволочь, мы тебя будем и огурцами и борщом кормить, как младенца из ложечки. Если не окочуришься — твое счастье. Но скорее всего нам даже пули на тебя тратить не придется.

— Мужики, не стоит ссориться по пустякам, — проснулся, было задремавший, лейтенант, — не хотите есть — так я съем.

Лейтенант схватил соленую половинку огурца и проглотил ее.

— Идиот, там же отрава, — только и успел сказать Вольский.

— Все нормально, огурец как огурец, — пьяно усмехнулся лейтенант.

— Что ты нам туда насыпал? — приставил пистолет к горлу комиссара Илья.

— Вы ошибаетесь, я ничего не сыпал.

— Тогда открывай рот, и я тебе этот борщ в горло волью.

В этот момент подошел начальник разведки.

— Ну что там. Есть какие-то новости? — спросил его Вольский.

— Немцы бомбили район деревни Рябухино, там, где мы имитировали расположение партизанского лагеря. Да и вот с документами непорядок.

— И что же?

— У комиссара и радиста все документы заполнены одним почерком. И у всех у них одинаковая степень износа. Так бывает только в одном случае.

— Точно. Это значит, все их выдавали одновременно в одном месте, например, в школе Абвера.

— Да.

— Сашка, а ты не можешь определить, что за дрянь подсыпали вместо соли эти мерзавцы, — обратился к девочке Вольский.

— Запаха нет, белые кристаллы. Очень похоже на селитру.

— Можно ее как-то определить?

— Не знаю.

— А ты подумай.

— Ладно. Василий Захарович, дайте мне немного сахара.

Девочка смешала кристаллы из кружки с сахаром, затем взяла длинную лучину и подожгла смесь.

— Смотрите, горит, — обрадовался лейтенант.

— Точно селитра. При попадании в организм с едой, она очень ядовита.

— Ах ты маленькая мразь, надо было тебя еще в Ленинграде прикончить, — сказал с ненавистью «комиссар», обращаясь к Сашке.

— Так значит, и ты узнал девочку. Но тогда у тебя не вышло, не выйдет погубить ее и теперь, — усмехнулся Вольский.

— Вот тут ты ошибаешься, через час- другой дивизия СС камня на камне здесь не оставит. В это время появился Юрка, толкая впереди себя радиста.

— Вы товарищ Вольский сказали только наблюдать, но я не смог сдержаться.

— Да. Почему?

— Пока этот гад на спрятанной в лесу рации по-немецки лопотал, я еще сдерживался. Ну а как начал он костер разводить, так я не выдержал. К нему подобрался и огрел его корягой по голове. Правильно вы тогда о знаке говорили.

— Вот видишь «комиссар» и тут твои планы рухнули, — сказал Вольский.

— То, что ты не дал разжечь костер, отсрочит вашу гибель, максимум на час, — сказал мнимый комиссар.

В это время лейтенант до этого спокойно сидевший на скамье задергался, захрипел, глаза у него выкатились, и он задыхаясь упал на землю.

Воспользовавшись общим замешательством мнимый комиссар, освободив руку выхватил спрятанный под одеждой маленький браунинг. Первым выстрелом он попал Сашке в грудь, вторые две пули получил пытавшийся его остановить Илья. Третий раз он выстрелить не успел Юрка, с быстротою кошки, на него. Парнишка ножом ударил «комиссара» по руке с оружием. Браунинг полетел в сторону. Парень извернулся от встречного удара и сам ударил мужчину еще раз, но уже в грудь.

— Подохнем, но все вместе, — прохрипел «комиссар», выхватывая из кармана гранату-лимонку и зубами выдергивая из нее кольцо.

— Ложись, — крикнул Вольский, кидаясь на землю.

В ответ Юрка зарычал и толкнув диверсанта на гранату, придавил его к земле собственным телом.

Все произошло настолько быстро, что никто не успел среагировать.

Раздался взрыв. Уже бездыханное тело бывшего «комиссара» подняло в воздух с вцепившимся в него Юркой.

Второй диверсант — радист, пользуясь случаем, тоже попытался бежать, но был сражен несколькими пулями, выпущенными из пистолета Вольским.

Илья был убит наповал, пуля прошла ему прямо в сердце. Сашка и Юрка оба были тяжело ранены. О них заботились, но каждым днем им становилось все хуже.

Диверсант не обманул — против отряда Вольского действовали специально обученные части СС. Мнимый комиссар снабдил их полными сведениями о составе, вооружении и боеспособности партизан. Немцы действовали очень профессионально.

Партизанский отряд уже три дня прятался в болотах и отступал, унося с собой раненых. Наконец пройдя через топи, они оказался на крошечном острове. С одной стороны острова была топь, с другой озеро. Деваться отряду было некуда. Немцы прекрасно понимали это и не спеша начали расстреливать островок из минометов.

— Михалыч, свяжись по рации и сообщи в центр. Пусть они знают, то место где мы погибнем, — приказал Вольский после очередного минометного обстрела.

Патронов осталось мало, гранат всего пару штук, следующим утром немцы точно в тире расстреляют остатки отряда.

Ночью Вольского разбудил какой-то гул.

— Михаил Петрович, за вами приехали.

— Михалыч, ты что шутишь?

— Нет, за вами прислали гидросамолет из самого Ленинграда.

— Гидросамолет? За мной? А как же все остальные?

— Там только одно место. Если больше — он не взлетит.

— Нет, так не пойдет.

Михаил Петрович подошел к берегу и увидел летчика.

— Заберешь вот этих, — сказал командир, указывая на носилки в которых лежали Сашка, а рядом и Юрка.

— Нет так нельзя.

— Они вдвоем весят столько же сколько я один.