Повесть о Сашке - [24]
— Зачем вам карта, мы уже там были и легко найдем это место. Нужно нам туда идти. Если там будут немцы, мы тихонечко вернемся назад.
— А по вашим следам придет отряд карателей.
— Сейчас снег пошел. Самая партизанская погода, — сказал Михалыч, — я бы и сам с ними пошел, но ногу подвернул.
— Ты уже все им простил и еще с ними в поход собрался, — проворчал командир отряда.
— Мы напортачили, мы и исправим. Правда, Сашка? — произнес Юрка.
— Конечно, исправим. И через три часа вернемся.
— Ну вас к чертям, валите туда, только быстро пока не рассвело.
Так получилось, что через полчаса они уже брели по снежному насту с бидончиком в руках. Начальник разведки лично отобрал у Юрки все оружие.
— Так если попадетесь, то скажете, что направлялись в Петровку к родственникам за молоком и скорее всего вас отпустят. А вот если найдут оружие, то точно расстреляют, не посмотрят, что вы дети, — сказал он им напоследок.
Сначала шел легкий снег. Юрка шел впереди, Сашка за ним. Пройдя с километр, парень протянул Сашке краюху хлеба:
— На корешок, закуси.
— Спасибо.
— Ты чё там бакланила про блошек и скрипку?
— Да у нас в коммуне жила немка — Генриетта Августовна, так она с детьми песенки и стихи разучивала. Хорошая была тетка.
— Немка и хорошая? И что с ней стало?
— Умерла в блокаду.
Жевали хлеб на ходу. Снег усилился. Завьюжило. А они все шли и шли. Через час стало понятно, что Юрка сбился с пути.
— Тут понимаешь, должна быть ель поваленная, а ее нету, — объяснял он Сашке.
Минут двадцать они бестолково ходили кругами, потом присели отдохнуть.
— Если ель найти, то дальше просто. Надо направо повернуть и там вдоль ручья идти.
Но, ни ели, ни ручья рядом не было. Только ветер гнал снежные вихри.
— Ладно, вставай. Сидя мы просто замерзнем. Пойдем, — сказал Юрка.
— Куда?
— Вот туда, — махнул рукой Юрка.
Полчаса они пробирались в неизвестном направлении, пока не набрели на какое-то подобие тропы. Тропинка была занесена снегом, и вообще было непонятно люди или животные протоптали ее.
— Направо или налево, повернем? — спросил Юрка.
— Давай налево.
По тропинке им удалось пройти совсем недалеко. Их остановил крик:
— Стой! Стрелять буду!
— Стоим, — угрюмо произнес Юрка.
— Кто такие? Куда идете?
Из-за березы вышел мужчина в шинели и направил на них винтовку. Непонятно было, кто он? Партизан? Полицай?
— Дяденька, не стреляйте, мы за молочком идем.
— Куда идете?
— К тетке Ярине в Петровку. Она наша родственница обещала молока дать, — жалобным голосом сказал Юрка.
— Так Петровка в другой стороне.
— Мы, наверное, заблудились. Решили напрямик идти, а тут метель.
— Сейчас отведу в полицию, и там разберутся, куда и зачем вы идете.
Мужчина подошел ближе. Сашка, наконец, разглядела на его рукаве белую повязку. Это был полицай.
Полицейское управление помещалось в бывшем здании школы, об этом напоминала вывеска, поверх которой была написана мелом надпись о новом предназначении здания.
Они пришли в бывший кабинет директора, где за столом сидел усатый полицейский.
— Вот Николай, привел подозрительных. Шли со стороны леса.
— Обыщи их.
Полицейский, отставив винтовку в сторону, наскоро обыскал ребят и выложил на стол недоеденную буханку хлеба и резиновый шланг, с помощью которого Юрка собирался добывать из мотоциклетного бака бензин.
— Говорят, что шли за молоком к какой-то тетке Ярине в Петровку. Что скажешь?
— Это для чего? — спросил усатый полицай, ткнув шлангом Юрке в лицо.
— Это… тетка просила принести… ей надо для сепаратора.
— Какого сепаратора?
— Которым масло делают.
— Не нужен там шланг.
— Я не знаю, у нее сепаратор сломался, она там что-то хочет сделать, поэтому попросила шланг принести. А взамен обещала молочка налить.
— И как зовут твою тетку?
— Ярина.
— Может Ирина?
— Может и так, но я ее с детства называю Ярина, так и зову.
— А от мостка к ней направо или налево идти?
— Направо.
— А далеко от церкви?
— Нет, совсем рядом.
— Так значит Ярина, говоришь?
— Да.
Усатый полицай хватает шланг и бьет им наотмашь Юрку сначала по лицу, потом по спине.
— Дяденька, вы чего деретесь? — кричит Юрка размазывая кровь, идущую из носа.
— А того байстрюк. Я сам из Петровки и нет там никакой тетки Ярины, мостка и церкви там никогда тоже не было.
— Может я что-то и со страху перепутал.
— Перепутал? За дурака меня держишь? Сейчас я тебя, если всю правду не расскажешь, насмерть забью, — вопит усатый, лупцуя Юрку шлангом. Когда парнишка падает на пол, полицай продолжает бить его ногами.
— Не надо дяденька не бейте его. Я все расскажу, — кричит Санька.
Глава 16
— Предатель! Фашистский прихвостень!
Так встретил Юрка приятеля. Сашку втолкнули в школьный класс, который полицейские превратили в комнату для арестованных. Окна были забиты досками, бурые пятна на стенах, острый запах мочи. Парты и другая мебель из помещения вынесены. Поэтому Юрка сидел прямо на полу. Сашка ничего не ответила на гневную тираду парня, а просто уселась рядом.
— Всех выдал?
— А что надо было ждать, пока этот урод забьет тебя до смерти?
— Уж лучше до смерти забил бы, чем партизан предавать.
— Да успокойся ты. Я ему сказал, что мы детдомовские. Наш эшелон разбомбили немцы, вот нам и пришлось ходить по селам и воровать продукты. Поэтому ты и врал.
Научно-занимательный детектив с почти документальным сюжетом, из которого вы узнаете о необычных приключениях двух друзей. А также о том, для чего «черным археологам» может понадобиться магнит, сколько может стоить старинная медная монета, за что одесситы так любят потомка французского кардинала. И еще о том, где в Одессе встречаются два карла, что можно узнать о человеке по номеру мобилы, где жил «революционер номер два» Лева Троцкий и еще о многом интересном… а главное, что это за «золотой чемодан», за которым все так охотятся? К тому же происходит это все в лучшем городе земли — Одессе!
Может ли любовь погубить империю? Какой беспристрастный свидетель поможет точнее понять минувшую эпоху, лучше, чем свидетельства современников и исторические документы? Российские императоры, их жены, фавориты и фаворитки – загадочные истории и необычные повороты сюжета. Борьба за власть и придворные интриги. О женской любви, которую не смогла сломить даже пытка, и как оценил ее первый русский император Петр I. Правители и самозванцы, гении и безумцы, аристократы духа и проходимцы.
Что такое любовь? Это такое нереальное чувство полета, нежности, счастья, страсти, первых поцелуев. Смогут ли парень и девушка сохранить эти чувства, сохранить свою любовь, не предавая ее. Смогут ли они научиться беречь ее, не размениваясь на принципы и наконец смогут ли они любить друг друга не смотря ни на что? Смогут ли они доверять друг другу? Не ошибиться в своих чувствах…
Главная героиня романа ожидает утверждения в новой высокой должности – председателя областного комитета по образованию. Вполне предсказуемо её пытаются шантажировать. Когда Алла узнаёт, что полузабытый пикантный эпизод из давнего прошлого грозит крахом её карьеры, она решается открыть любимому мужчине секрет, подвергающий риску их отношения. Терзаясь сомнениями и муками ревности, Александр всё же спешит ей на помощь, ещё не зная, к чему это приведёт. Проза Вениамина Агеева – для тех, кто любит погружаться в исследование природы чувств и событий.
Героиня романа мечтала в детстве о профессии «распутницы узлов». Повзрослев, она стала писательницей, альтер эго автора, и её творческий метод – запутать читателя в петли новаторского стиля, ведущего в лабиринты смыслов и позволяющие читателю самостоятельно и подсознательно обежать все речевые ходы. Очень скоро замечаешь, что этот сбивчивый клубок эпизодов, мыслей и чувств, в котором дочь своей матери через запятую превращается в мать своего сына, полуостров Крым своими очертаниями налагается на Швейцарию, ласкаясь с нею кончиками мысов, а политические превращения оборачиваются в блюда воображаемого ресторана Russkost, – самый адекватный способ рассказать о севастопольском детстве нынешней сотрудницы Цюрихского университета. В десять лет – в 90-е годы – родители увезли её в Германию из Крыма, где стало невыносимо тяжело, но увезли из счастливого дворового детства, тоска по которому не проходит. Татьяна Хофман не называет предмет напрямую, а проводит несколько касательных к невидимой окружности.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В своём произведении автор исследует экономические, политические, религиозные и философские предпосылки, предшествующие Чернобыльской катастрофе и описывает самые суровые дни ликвидации её последствий. Автор утверждает, что именно взрыв на Чернобыльской АЭС потряс до основания некогда могучую империю и тем привёл к её разрушению. В романе описывается психология простых людей, которые ценою своих жизней отстояли жизнь на нашей планете. В своих исследованиях автору удалось заглянуть за границы жизни и разума, и он с присущим ему чувством юмора пишет о действительно ужаснейших вещах.
В своей чердачной студии в Пензансе умирает больная маниакальной депрессией художница Рэйчел Келли. После смерти, вместе с ее гениальными картинами, остается ее темное прошлое, которое хранит секреты, на разгадку которых потребуются месяцы. Вся семья собирается вместе и каждый ищет ответы, размышляют о жизни, сформированной загадочной Рэйчел — как творца, жены и матери — и о неоднозначном наследии, которое она оставляет им, о таланте, мучениях и любви. Каждая глава начинается с заметок из воображаемой посмертной выставки работ Рэйчел.
Шестой ангел приходит к тем, кто нуждается в поддержке. И не просто учит, а иногда и заставляет их жить правильно. Чтобы они стали счастливыми. С виду он обычный человек, со своими недостатками и привычками. Но это только внешний вид…