Повесть о Платоне - [7]
Орнат. Кажется, это место и в эпоху Крота было ведомо людям? Они дали ему примечательное название.
Сидония. Конец могилы>[9]. Но, если верить Платону, море это лежало ниже их поля зрения. Оно вышло наружу только в эпоху Чаромудрия, когда погасло солнце и затмились звезды. Многие другие чудесные области земли возникли именно тогда. Например, Эдем… Погляди, зонтик твой падает. Дай помогу тебе с ним. Помнишь, как мы, дети одного прихода, играли в общие игры? Я помогала тебе найти свет.
Орнат. Это когда мы были еще малы?
Сидония. Надо было пройти лабиринт из стекла…
Орнат. В нем так легко было заблудиться, хотя все было отчетливо видно!
Сидония. Платон, помнится, вечно увиливал от игры. Ведь он убегал, не желая танцевать?
Орнат. Он боялся разбить стекло.
Сидония. Но оно же не бьется. Оно сделано из слез ангелов.
Орнат. И блестящее, как это море. Скажи мне, Сидония, — входил в него кто-нибудь?
Сидония. Отвечу тебе так: из этого моря никто еще не возвращался.
Орнат. Но должны же были люди испытывать любопытство наряду с изумлением? Что, если я бросил бы в воду мою табличку — знак моего рождения?
Сидония. Ты шутишь, я понимаю, но скажу тем не менее, что это было бы крайне неразумно. Могу рассказать тебе кое о чем. В деревне Ромфорд — это отсюда недалеко — жил юноша. Он подумал, что море — иллюзия, и решил проверить, на что оно способно. Он подошел к берегу и стал смотреть на свое отражение в воде.
Орнат. Так поступают многие из нас. Это способ достичь гармонии на один миг. Я видел, к примеру, как Мадригал в чудесной сосредоточенности глядел в воды Ли>[10].
Сидония. Возможно, отражение — наше второе «я», как считают некоторые, однако это море — совсем не то, что Ли. Это море времени. Деревенский житель отступил и стоял на песке, дразня волны: мол, попробуйте поглотите меня. Но волны не приняли его вызов, и тогда он ринулся им навстречу.
Орнат. И что было дальше?
Сидония. Люди видели, как он сначала недолго шел по воде, а потом начал делать огромные прыжки, взлетая высоко в воздух.
Орнат. Необычайно!
Сидония. При первом прыжке он обратился в быка, при втором — в лебедя; потом он по очереди становился змеей, львом и многими иными, пока наконец не скрылся из глаз вовсе.
Орнат. Неужто так оно и было?
Сидония. Именно так. Возможно, он превращается по сию пору, хотя какой вид… Мне кажется, твой свет меняется.
Орнат. Почему-то твой рассказ обеспокоил меня. Словно… впрочем, не важно.
Сидония. Словно город больше не оберегает нас?
Орнат. Сказать так было бы кощунством.
Сидония. Нет. Ведь мы же сейчас находимся вне его пределов. Но надо идти назад. Я вижу, ты встревожен.
Орнат. Да. Нам следует вернуться.
Сидония. И Платон потешит нас какими-нибудь еще из своих древних слов.
9
Рок-группа: группа людей, избранная для того, чтобы исполнять мрачные веления рока, то есть судьбы. В эпоху Апостолов такие люди назывались палачами.
Романтик: исследователь сказаний Древнего Рима.
Светотехника: техника, с помощью которой в эпоху Крота свет запасали в огромных емкостях и затем по подземным трубам направляли в человеческие жилища.
Свободная воля: термин, имевший в эпоху Крота немалое значение и связанный с представлением о том, что «воля» человека, то есть его индивидуальный выбор, лишена всякой коммерческой стоимости на рынке; поэтому она распространялась и поставлялась свободно, то есть без оплаты.
Себестоимость: понятие, отражающее степень растраты человеком своих жизненных сил. «Какова его себестоимость?» означает «насколько он одряхлел?»
Система обработки текстов: в рамках старой машинной культуры тексты и даже отдельные слова рассматривались как потребительские товары, создаваемые и обрабатываемые в ходе производственного процесса. Они, таким образом, выпускались фабричным способом, подвергаясь при этом все большей стандартизации. Их производство приобретало гигантские масштабы и пропорции, скорее механические, нежели жизненные, с тем чтобы их можно было распространять по всему миру.
Солнечный удар: гибель солнца.
Ставленник: тот, кто ставил перед населением вопросы; официальное лицо, правитель. Его роль выяснена не до конца, однако представляется вероятным, что он предлагал населению несколько вопросов в год. Горожане должны были публично на них отвечать, он же, со своей стороны, никаких ответов не давал.
Старый свет: свет эпохи Крота, которому, как предчувствовали в конце ее некоторые прозорливые люди, суждено было вскоре померкнуть.
Стоп-сигнал: сигнал, подаваемый группой специально обученных наблюдателей, чьей задачей было измерять быстроту хода человеческих дел и вмешиваться в тех случаях, когда налицо были признаки задержки. Представляется, что в ту эпоху люди приходили в восторг от скорости и эффективности, которые были для них самоцелью; обратной стороной этого восторга был страх перед тем, что мир замедлит свое движение и даже остановится совсем.
Сумасшедший (бешеный) ветер: ветер, созданный человеческим восприятием и вследствие этого страдающий нервным расстройством или бешенством. См. также: Дурная бесконечность и Порочный круг.
Телепатия: болезнь, вызывавшаяся «телевидением». Представляется вероятным, что телевидение расширяло органы зрения за их природные границы, и это приводило в итоге к душевным страданиям и нездоровью. Люди постоянно старались увеличить возможности своего восприятия искусственными средствами, не понимая, что это нисколько не меняло условий, господствовавших в эпоху Крота. Чем сильней было расширение, тем более явной становилась ограниченность. Те, кто пользовался телевидением, получали от него в увеличенном виде образы, которые создавало их же собственное узкое и убогое зрение, и поэтому испытывали непрекращающуюся тоску.
История Англии — это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней — не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна, которая всегда была единым целым, сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. В этой книге показана история Англии от периода неолита, первых поселений и постройки Стоунхенджа до возведения средневековых соборов, формирования всеобщего права и конца правления первого короля династии Тюдоров Генриха VII.
История Англии — это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней — не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна, которая всегда была единым целым, сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. В этой книге освещается период правления в Англии династии Тюдоров.
История Англии — это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней — не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. Повествование в этой книге начинается с анализа причин, по которым национальная слава после битвы при Ватерлоо уступила место длительному периоду послевоенной депрессии.
Многие из написанных Акройдом книг так или иначе связаны с жизнью Лондона и его прошлым, но эта книга посвящена ему полностью. Для Акройда Лондон — живой организм, растущий и меняющийся по своим законам, и потому «Лондон» — это скорее биография города, чем его история. В книге есть главы об истории тишины и об истории света, истории детства и истории самоубийства, истории кокни и истории алкогольных напитков. Возможно, «Лондон» — самое значительное из когда-либо созданных описаний этого города.
История Англии – это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней – не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. Период между Славной революцией (1688) и победой армии союзников при Ватерлоо (1815) вобрал в себя множество событий.
«Дом доктора Ди» – роман, в котором причудливо переплелись реальность и вымысел, история и современность. 29-летний Мэтью наследует старинный дом, и замечает, что нечто странное происходит в нем... Он узнает, что некогда дом принадлежал знаменитому алхимику и чернокнижнику XVI века – доктору Джону Ди... Всю жизнь тот мечтал создать гомункулуса – и даже составил рецепт. Рецепт этот, известный как «Рецепт доктора Ди» , Питер Акройд приводит в своей книге. Но избавим читателей от подробностей – лишь те, что сильны духом, осилят путь знания до конца...Образ центрального героя, средневекового ученого и мистика, знатока оккультных наук доктора Ди, воссоздан автором на основе действительных документов и расцвечен его богатой фантазией.
Говорила Лопушиха своему сожителю: надо нам жизнь улучшить, добиться успеха и процветания. Садись на поезд, поезжай в Москву, ищи Собачьего Царя. Знают люди: если жизнью недоволен так, что хоть вой, нужно обратиться к Лай Лаичу Брехуну, он поможет. Поверил мужик, приехал в столицу, пристроился к родственнику-бизнесмену в работники. И стал ждать встречи с Собачьим Царём. Где-то ведь бродит он по Москве в окружении верных псов, которые рыщут мимо офисов и эстакад, всё вынюхивают-выведывают. И является на зов того, кому жизнь невмоготу.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.