Повесть о пережитом - [81]

В издательстве «Советская Россия» я заведую редакцией художественной литературы. Вношу предложение выпустить историческую книжку Тодорского «Год — с винтовкой и плугом». Главная редакция одобряет. Звоню на квартиру Тодорскому. Александр Иванович в госпитале.

— Что с ним?

— Опять нога!

— Можно его навестить?

— Он будет очень рад.

В госпитале для высшего командного состава Советской Армии, что в Серебряном переулке на Арбате, Александр Иванович лежит в отдельной палате. Гора белых подушек. Стопки книг. Пишущая машинка. Пачка бумаги.

— И тут работаешь?

— Не могу не работать…

Сообщаю о решении издательства. Тодорский обрадован.

— Да что ты! Это же великое дело!.. Хочешь знать, для меня это неожиданная и высокая награда.

— Нужно предисловие, Александр Иванович.

— Завтра получишь.

На другой же день в госпитале он вручает мне четыре страницы машинописного текста. В издательстве спрашивают:

— Ну как Тодорский? Как его самочувствие?

— А вот прочтите заключительный абзац предисловия и узнаете!

Предисловие заканчивалось так:

«Я рассказываю о событиях сорокалетней давности, о наших людях того времени, совершивших первую в мире социалистическую революцию и строивших социализм. На плечи современного молодого поколения легла еще более грандиозная задача — построить коммунизм. Патриотический долг молодежи — уверенно и успешно продолжать начатое отцами и дедами великое историческое дело. Я надеюсь, что моя книжка и сейчас, через сорок лет после выхода ее в свет, будет помогать коммунистическому строительству».

Весной пятьдесят восьмого года книжка Тодорского расходится по всей стране.

Август 1964 года…

Москва, раскрашенная в летние цвета… Послеполуденные часы. Тротуары забиты всегда куда-то спешащими москвичами. Потоки автомобилей, автобусов, троллейбусов… Я выхожу из метро «Площадь Революции» и вижу в толпе пешеходов женщину. До чего же знакомое лицо!.. Неужели… Лариса?

Она! Конечно же, она! Располневшая, возмужавшая… В руках — нарядная сумка… Я пристально гляжу на эту женщину. И вдруг она улыбается… Узнала!

Крепкие рукопожатия, растерянный смех, первые наивные вопросы… Затем торопливое узнавание… Лариса — инженер одного из строительных управлений столицы, вышла замуж, у нее, говорит, чудесная дочурка, родители живы, брат по-прежнему военный… Лариса прочитала в седьмом номере «Октября» журнальный вариант «Повести о пережитом». Конечно, взволнована. Конечно, хотела разыскать меня, звонить по телефону. Но, конечно, дела, дела…

— Что же мы стоим как пригвожденные? — смеюсь я. — Надо где-то посидеть, поговорить. Время есть? Ну и отлично!..

Мы занимаем столик в кафе «Метрополь». Едим мороженое, пьем золотистое «Российское». Не верится, что прошло уже десять лет!.. Вспоминаем дорогу на Тайшет, моряка Анатолия, пять томительно-радостных дней в вагоне, встречи на вокзале…

Я рассказываю о письмах читателей.

— Теперь все герои нашлись? — спрашивает Лариса.

— Положительные — еще не все. А вот многих отрицательных обнаружили.

— Найти бы Герасимова… — задумчиво произносит Лариса… — В пятьдесят четвертом… ровно через год как мы вернулись; я зашла в Краснопресненский универмаг. Сделала покупку, выхожу на улицу и сталкиваюсь с двумя лагерными подругами. Вот так же, как с вами сегодня… Одна из них — зубной врач, она сейчас в Ленинграде. Ей я обязана многим. Целуемся, смеемся, плачем от радости… Решили зайти в ближайшее кафе отметить встречу. Видите, как все совпадает с сегодняшним?.. Только тогда произошло такое…

Лариса комкает носовой платок, отпивает немного вина.

— Древнегреческий историк Тацит советовал все вопросы решать без гнева и пристрастия, — говорит она. — А я вот не могу… в данном случае — не могу!

Она откидывается на спинку стула. Неподвижно смотрит в одну какую-то найденную на столе точку.

— Мы долго сидели тогда в кафе, на Красной Пресне, — рассказывает Лариса. — Наступил вечер… Когда уходили, в дверях нам преградил дорогу человек в старом пальто и без шляпы. Хотел посторониться, пропустить. А зубной врач вдруг схватила меня за руку: «Лариса!» Потом, будто кто сжал ей горло, еле проговорила, смотря в упор на этого мужчину: «Герасимов?! Вы — Герасимов?!» Он насторожился: «Да, Герасимов. А в чем дело?..» Мы все трое узнали его… «Так это ты — наш мучитель?» — вскрикнула я и подняла руку, чтобы ударить его по лицу. Он попятился, шагнул назад и побежал без оглядки, скрылся.

А на другой день после встречи с Ларисой меня неожиданно навестил приехавший из Тайшета в Москву по служебным делам Алексей Григорьевич Кассандров. В синем спортивном костюме, с «лейкой» через плечо, с бронзовым цветом лица, стоял передо мной, наполненный радостью, Лешка-моряк.

— Как вы здорово загорели! — сказал я, крепко сжимая его руку.

— Ничего удивительного! Солнце-то какое! — ответил он, широко улыбаясь.

ПРИЛОЖЕНИЕ

В заключение помещаю в эл. версии книги два небольших материала, касающиеся героев «Повести о пережитом» Б. Дьякова: доктора Н. Д. Флоренского и писателя Б. Д. Четверикова. Материал о докторе Н. Флоренском опубликован в газете «Восточно-Сибирская Правда» 12 августа 2000 г. (я нашел ее в интернете). Материал о писателе Б. Четверикове взят мной из книги воспоминаний Конст. Симонова «Глазами человека моего поколения». —