Повесть о Ладе, или Зачарованная княжна - [43]

– А Паук? – спросила Лада.

– А товарищ капитан Паук сказал, что у него чин повыше лейтенантского и потому лейтенант ему не указ. И если он лейтенанту нужен, то пусть лейтенант к нему и идет.

– Здрассьте! – вскричал Домовушка. – Что ж он, совсем порядку не разумеет? Он ведь не на службе, а этот касатик, то бишь этот околоточный гражданин при исполнении, как он давеча выразился. И потому он нынче власть, и пусть Паук не выдумывает, а немедля сюда прибудет. Товарищ капитан Паук!..

С этими словами Домовушка, шаркая валенками, умчался в кухню и через мгновение вернулся с Пауком на лапке. Держал он эту лапку вытянутой подальше от тела и явно робел.

– Вот, – заявил он, – а больше, окромя Рыба, у нас никто не проживает.

С этими словами он стянул с головы платочек и утер вспотевший лобик. Вид его остроконечных ушек доконал лейтенантика, он (лейтенантик) сначала замотал головой, потом схватил со столика чашку с красными петухами и вылил чай себе на голову.

– Товарищ участковый! Гражданин лейтенант! – укоризненно покачала головой Лада. – Чай надо пить, а вы тут грязь мне разводите…

– Извините, – машинально отозвался лейтенант, не в силах оторвать взгляд от столпившейся в дверях компании.

– Ничего страшного, Домовушка сейчас подотрет, а я вам налью свежего чаю… Домовушка!

– Нет, нет, не беспокойтесь, пожалуйста, – пробормотал лейтенант, глядя на хлопотливого Домовушку, который бегал с тряпкой вокруг кресла и вытирал пол, и столик, и китель лейтенантика – все той же тряпкой, – не хочу я чаю…

– Может быть, кофе? – Теперь уже не только лейтенантик был похож на мальчика, играющего в генерала и допрос свидетельницы – или обвиняемой, – но и Лада походила на маленькую девочку, играющую в дочки-матери и усердно потчующую куклу всамделишным чаем из настоящей посуды – так смешно она морщила лобик и надувала губки от сосредоточенности на таком важном деле, как угощение гостя. – Домовушка, у нас кофе есть?

– Весь вышел кофей, а мельница кофемольная сломалась давеча, и сколько было тебе говорено, Ладушка, чтоб ты ее в починку отнесла…

– Почему ваша бабушка так странно выглядит? – спросил вдруг лейтенант, переводя взгляд на Ладу. Белые бровки его грозно нахмурились, ну вот сейчас выхватит пистолет и крикнет: «Руки вверх! Имена, адреса, явки!» Но вместо этого он спросил: – Ведь это же ваша бабушка, так?

– Нет, не так, – сказала Лада. – Это Домовушка, домовой наш.

– Домовой, домовой, – закивал лохматой головкой Домовушка, – меня еше суседкой кличут али щуром иногда…

Лейтенант закрыл глаза и сосчитал до десяти – громко, четко выговаривая слова, поэтому мы все услышали, что после пяти у него шло восемь, а потом три.

– У него и с арифметикой проблемы, не только с орфографией, – сказал я сочувственно. – Видно, двоечником был товарищ участковый…

Лейтенант открыл глаза, посмотрел на меня, потом на Ладу. И – что меня удивило – взгляд у него не был испуганным. Удивленным, недоумевающим, сбитым с толку чувствовал себя наш гость, но он не испугался. А зря. Я на его месте испугался бы.

– Лада Велемировна, как вы это делаете? – спросил он почти миролюбиво.

– Я ничего не делаю!

– Но ведь это вы только что говорили, правда ведь? Мужским голосом…

– Я не умею говорить мужским голосом, – обиженно сказала Лада. – У меня свой голос есть и, как мне кажется, достаточно приятный…

– Да, – согласился лейтенант, – вы правы. У вас достаточно приятный голос… Вы извините, я, пожалуй, пойду… Что-то неважно себя чувствую… А протокол мы после напишем…

– Никуда вы не пойдете, – сказала Лада грустно. – Очень жаль, но я же вас предупреждала…

– Это почему еще? – взвился лейтенант с кресла, хватаясь за фуражку. – Вы что, угрожаете мне при исполнении?!

– Да не угрожаю я вам, – так же грустно, даже с досадой ответила Лада, – смотрите сюда!

Она повела ладонью перед его лицом, и в ладони этой что-то блеснуло. Зеркальце! – догадался я. Начинается!..

А Лада заговорила напевно, и зазвенели в ее голосе серебряные колокольчики:

– Кто ты, юноша? Не Светлый ли ты витязь?.. (И так далее – см. выше, главу третью.)

И Домовушка позади меня зашептал, жарко дыша мне в спину:

– Ой, только б кто маленькой, только бы мышонок какой-нибудь али птичка певчая, большого-то не прокормим!..

– Не говори под руку, сглазишь! – прервал я его.

Не нравился мне этот белобрысый бесстрашный лейтенантик. И ничего-то он не боится, и ничто-то его не пугает… К тому же пришла мне на ум его недавняя шутка насчет львов – а ну как трансформируется этот образец милицейской доблести в льва – что мы делать будем? Льва кашкою манною не покормишь, льву надо мясо, и много мяса надо льву, и места ему надо много для жизни – комнату, а то и две…

Но льва из лейтенантика не получилось.

Лада допела последние слова трансформирующего заклинания, комната как-то странно вздрогнула, как будто в нашей квартире произошло локальное землетрясение, и мы вместо лейтенанта увидели кучу тряпья – это был ворох милицейского обмундирования, поверх которого лежала новенькая фуражечка с блестящим околышем. Ворох зашевелился, Домовушка выдохнул мне в спину:

– Вот ладно-то как! Маленькой кто-тось!