Повесть о Ладе, или Зачарованная княжна - [122]
– А если открыть форточку?
– Ловушка их сразу уловит. Или ты хочешь остановить время сразу во всем мире?
– Рано или поздно ловушка переполнится, как та, прежняя.
– Или не переполнится. И сколько надо лет для того, чтобы она переполнилась!
– Может быть, уничтожить ее?
– Чтобы время снова сошло с ума?
– Ну все. Я пошла домой, – сказала Лёня, закончив выгружать продукты из кошелки и повесив ее, пустую, на ручку кухонной двери. – Будьте здоровы, Ладе привет.
– Меня, меня не оставляй! – завопил вдруг молчавший до сих пор Крыс, вылетел из-под стола и обхватил четырьмя лапами бедную Лёню. Лёня завизжала и упала без чувств.
– Снова обморок, – констатировал я.
Пес надвинулся на Крыса:
– Кто тебе позволил…
– А она не член вашей семьи! – нахально заявил Крыс. – И я ее не обижал!
Он оскалил острые зубы. Пес не остался в долгу и тоже показал зубы, правда, не такие острые, но гораздо более внушительные. Убедительная демонстрация Пса подействовала – Крыс снова юркнул под стол и затаился.
Домовушка вылил на Лёню стакан холодной воды. Лёня застонала.
– Кто это был? – спросила она слабым голосом.
– Ухажер твой бывший, кто ж еще, – пояснил ей Домовушка с готовностью. – Ты б его не слушала. Не справиться тебе с ним, слабосильна больно. Оставляй здесь.
– Да, да, конечно, – кивнула Лёня и с трудом села. – Ни за что!.. – Она передернулась от отвращения.
– Лёнечка! – взвыл Крыс, но из-под стола не вылез.
Зато из своей паутины вылез Паук.
– Мне кажется, – сказал он с сомнением в голосе, – Лада что-то такое говорила… Когда работа близилась к завершению…
– Что, что Крыса надо оставить у нас? – спросил я.
– Нет, про ловушку. Что ее надо будет каким-то образом свернуть, когда все хронофаги будут уловлены. Эта лента внутри полая, и…
– Умница! – умилился я, мгновенно поняв гениальный – я не боюсь этого слова! – замысел Лады. – Конечно! Вывернуть наизнанку! Хронофаги окажутся внутри, как в мешке!..
Мы быстро проделали этот опыт. Лёня, сидя все еще на полу, с интересом следила за нами.
Хронофаги оказались в хрононепроницаемом контейнере. По виду контейнер напоминал чулок. По верхней кромке чулка Лада продела нитку, чтобы затянуть вход в ловушку.
– Ой, да это ж она свой чулочек приспособила! – воскликнул Домовушка расстроенно. – Я ей в ту зиму… уж не знаю, в какую теперь, но в зиму ей вязал, в сапоги чтобы, ножкам чтобы тепленько… А она и не носила их даже… И вон что удумала.
– Пригодились, значит, – поучительно заметил Рыб. – Я бы на твоем месте радовался.
– А я и радуюсь, – кивнул Домовушка. Но голос его звучал по-прежнему печально.
Затянув нитку потуже, мы повесили плотно набитый хронофагами чулок на прежнее место. На гвоздик, вбитый в притолоку. Я торжественно распахнул форточку в кухне и отправился открывать все остальные форточки.
– Ну я пойду, – сказала Лёня, приветливо кивая всем нам и опасливо косясь на Крыса. – Если можно…
Она замялась, и заботливый Домовушка, превратно истолковав ее замешательство, сказал:
– Да вон, по коридору прямо, что, Пес и не озаботился показать?
– Да нет, – окончательно смешалась она, краснея. – Я не про туалет, я про… Ну вы мне все очень понравились, если честно. Когда к вам привыкаешь, и не страшно вовсе. Можно я к вам буду иногда заходить?
Мы дали свое позволение, и Лёня, еще раз попрощавшись со всеми, кроме Крыса, ушла.
Крыс сидел под столом, надувшийся.
Каша сварилась, Домовушка раскладывал ее по тарелкам в соответствии с давно изученными вкусами домочадцев, сдабривая ее кому молоком, кому – маслом.
– А тебе как, с молочком, али с маслицем, али еще как? – спросил он, нагибаясь и заглядывая под стол. Надо отметить, что Крыс занимал под столом все пространство, упираясь головой в одну ножку стола и выпростав хвост из-за противоположной.
Крыс молчал и только сопел обиженно.
– Да ты не серчай, не серчай, – продолжал сердобольный Домовушка. – Известно, девки – они тщеславятся, им дружок нужен, чтоб кудри кольцами, румянец, кровь чтобы с молоком, а без кудрей, без румянца ты ей в дружки никак… Да и на что она тебе, коли ты ей такой без надобности? Плюнь, милок, вылазь, да и откушай с нами. А девок этих – ну их!
Крыс закрыл глаза и отвернулся к стене, делая вид, что не слышит.
– А ну вылезай! – рявкнул Пес, приближая голову – вместе с пастью, между прочим, и со всеми своими внушающими уважение зубами – к голове Крыса. – Вылезай, кому говорю!
Крыс повиновался.
– Вот, садись, – как ни в чем не бывало предложил ему Домовушка, пододвигая лавочку, ставя на стол перед Крысом тарелку с кашей. – И как тебе, с молочком али все ж с маслицем?
– С молоком, – буркнул Крыс.
– Ну вот и ладненько, – вздохнул с облегчением Домовушка. И спохватился:
– Ой, девка-то ушла, а какой нынче день да год, мы и не узнавши…
– Девяносто седьмой, – сказал Пес, вылизывая кашу с тарелки. – Двадцать девятое мая. И карбованцы не в ходу, а такие… Гривны называются. И доллары вполне законно можно на те гривны поменять. За один доллар дают одну гривну восемьдесят копеек. Или что-то вроде. Я ей, Лёне этой, немножко гривен отдал.
– По миру пустишь, наши-то кровные денежки расточать! – всплеснул лапками Домовушка. – Вот так, ни за что, деньги отдавать незнамо кому…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Первая часть продолжения повести про сказочную княжну Ладу, живущую на Украине начала XXI века.Пока княжна почивает зачарованным сном, её волшебная свита разрешает магические и бытовые проблемы, встречает дорогих гостей, спорит, учится, влюбляется, безобразничает помаленьку…
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.